Фредерик Тристан - Героические злоключения Бальтазара Кобера

– Поверьте, вы глубоко заблуждаетесь: этот синьор Браво вовсе не тот, за кого вы его принимаете. Сегодня профессия вора приравнивается к профессии ростовщика… А вы ведь и сами немного ростовщик, Тепфер, не так ли?

– Бог этого не допустит! Но умоляю вас, вы как человек посвященный объясните мне, очень прошу… Эта соль…

Но Каммершульце, казалось, его не слышал.

– Итак, ваша дочь Магдалена имела счастье обратить на себя внимание одного из самых знаменитых воров на всем континенте. А вы, достопочтенный Абель Тепфер, вы противитесь, чтобы этот брак состоялся? Подумайте, ведь синьор Браво преподнесет вам в качестве свадебного подарка бородавку, которая торчит у него на носу и которая доставляет вам столько хлопот…

– Какую бородавку? – спросил бедняга. И опять возвратился к своей азотнокислой соли: – От шарика величиной с голубиное яйцо…

– Нет и нет, – ответил Каммершульце. – Вам нужна совсем крохотная бородавка…

Тепфер воскликнул:

– Я говорю не об этой бородавке, которой я даже не заметил! Я говорю о своей азотнокислой соли! Дорогой и многоуважаемый Фридрих Каммершульце, вы попали именно в ту точку, на которой мои работы остановились вот уже лет пять назад. Сжальтесь надо мной и помогите мне преодолеть этот трудный отрезок пути…

Каммершульце ему сказал:

– Дорогой брат, вам нужна лаборатория, которая бы совершенно отличалась от той, которую я видел. И синьор Браво имеет все возможности вам ее подарить. Я за это ручаюсь. Вам следует также быть в мире со своей душой, а как вам это удастся, если все жители деревни умрут из-за вашего упрямства? Отдайте Магдалену за этого замечательного вора, потому что они любят друг друга, и я освобожу вас от этой проблемы с азотнокислой солью.

– Спасибо! Спасибо! – воскликнул достопочтенный Тепфер, падая на колени у ног Каммершульце. – Скажите этому синьору, что я даю ему свое благословение, если он немедленно отпустит на волю всех моих односельчан, если он мне подарит эту лабораторию и если вы откроете мне секрет.

Алхимик наклонился к Тепферу и прошептал ему на ухо несколько слов.

Вмиг этот человек вскочил на ноги с такой радостью, словно бы увидел ангела. Его зрачки расширились от счастья. Его руки вытянулись к небу. Он не находил слов, чтобы выразить свой восторг и только повторял:

– О! О! О!

Слова, которые прошептал ему Каммершульце, вернули его к жизни. Он подбежал к синьору Браво, вошедшему в эту минуту, и сказал ему:

– Я отдаю вам дочь! Женитесь! Пусть у вас будут красивые дети! И не забудьте подарить мне лабораторию…

Главарь грабителей застыл на месте от изумления…

– Что вы ему сказали? – спросил Бальтазар своего учителя, когда они снова выехали на дорогу, ведущую в Бамберг.

– То, что он хотел услышать в самых глубинах своей души. Потому как, видишь ли, не существует ответов, кроме тех, которые исходят из самого себя. Человек знает все, но не отдает себе отчета в том, что же он знает. Научить – это не добавить, а раскрыть.

И вот так беседуя, они доехали до постоялого двора в Кассерфеле, над которым красовалась вывеска с Гусем и Рашпером, где их приняли с искренним радушием и где они провели приятную ночь.

Бамберг в 1595 году был опустошен эпидемией тифа, обескровившей город. Фридрих Каммершульце имел там многочисленных друзей, которых буря разбросала по разным местам. После некоторых поисков он нашел дом, где обитал некий Иуда Коган, который был, как свидетельствовало его имя, еврей. Сначала Бальтазар Кобер весьма удивился, что его учитель встречается с людьми, которых ему всегда рисовали в черных красках. Но когда он увидел, с какой услужливостью, с какой глубокой радостью этот Коган принял алхимика, он сразу понял, что этих двоих связывали весьма крепкие узы.

– Кто этот молодой человек?

– Студент богословия, сопровождающий меня в Нюрнберг, – ответил Каммершульце.

– Вот как! – заметил еврей. – Считайте, юноша, что вам невероятно повезло, ведь ваш учитель – это настоящий ученый!

И он тотчас же приготовил отвар из пахучих трав, который предложил им выпить. Потом начался разговор о трудностях момента. Лютеране ополчились против кальвинистов. Католики под предводительством иезуитов яростно защищались от протестантов. И все они преследовали евреев, рассматривая их как самых свирепых религиозных врагов, еще более ужасных, чем мусульмане.

Однако, увлеченные примером Иоганна Рейхлина, на которого повлияли Пико делла Мирандола и «Shaare Ora» [4]Хикатильи, некоторые эрудиты увлеклись иудейской каббалой, находя там традиционные основы, применимые и к христианству. Рейхлин изучил древнееврейский язык в Линце, беря уроки у еврея по имени Иаков бен Ехиель Лоанз, который был личным лекарем самого императора, потом усовершенствовал свои познания в Риме у другого еврея, замечательного Обадиа Сфорно. Результатом этого обучения стали две написанные им книги: «О чудесном слове» и «О каббалистическом искусстве», – которые сформировали взгляды «Общества праведных», основанного одним из учеников Агриппы фон Неттесгейма. В это общество входил и Каммершульце. Его члены были христианами, но знали древнееврейский язык и поддерживали самую тесную связь с каббалистами-евреями, такими, как Иуда Коган.