Майкл Корда - Богатство

– Я даже пальто снимать не стану, – твердо заявила миссис Чантри, бросив единственный взгляд на полотна Бальдура. – Я бы не позволила клиенту купить такое, даже если бы от этого зависела моя жизнь. – Она плотнее закуталась в норковое пальто и содрогнулась. – Кошмар! Саймону должно быть стыдно.

Алекса редко в чем-либо разделяла мнение Сестрицы Чантри, но в то,м что касается картин Бальдура, она была с ней согласна.

– Мне они тоже противны, – сказала она. И обнаружила, что можно сделать отличный переход. – Однако, мистер Баннермэн приобрел одну.

Сестрица Чантри вздернула выщипанные и нарисованные карандашом брови.

– Который Баннермэн?

– Артур Баннермэн.

– А р т у р? Он, должно быть, был пьян. Что он вообще здесь делал? Он давно уж нигде не появляется.

– Он приходил на открытие выставки. Я сама удивилась. Он был очень мил.

Миссис Чактри фыркнула.

– Мил? Дорогая девочка, этот человек – чудовище! Его бедные дети… ну, конечно, сейчас они уже взрослые… Он отвратительно относился к своей жене. Даже ни разу не пришел навестить ее, когда она умирала! Дети так и не простили его – много лет с ним не разговаривают. Сесилия была так расстроена, что разорвала помолвку и убежала в Африку, работать с прокаженными или что-то в этом духе…– Миссис Чантри пожала плечами. – Сейчас он практически стал затворником. Пьет, как рыба – так я слышала. Если он купил один из э т и х кошмаров, его следует запереть в одной из закрытых лечебниц в Коннектикуте и выбросить ключ.

– Мне он показался вполне нормальным. Вы его хорошо знаете?

– Я знаю всех Баннермэнов. Или хотя бы большинство. Они – странная публика. Конечно, с такими деньгами какими еще они могут быть? Внешне – холодные пуритане, но внутри все так и кипит! Возьмем, к примеру, Эллиота Баннермэна, кузена Артура – столп церкви, член совета по иностранным связям, входил в правление всех возможных филантропических обществ – и покончил с собой в пятидесятый день рождения! Он пятнадцать лет содержал одну и ту же любовницу – славную девушку, мою клиентку. Посещал ее трижды в неделю и всегда приносил небольшой кожаный футляр, как для флейты, с п л е т к а м и! Он их специально заказывал в Лондоне, из маленьких таких золотых суставчиков, чтоб они складывались – вроде складного биллиардного кия. Любил переодеваться в женское платье, а потом девушка его порола. Он платил ей две тысячи долларов в месяц, и в завещании обговорил, чтоб она получала их до конца жизни. Нельзя сказать, чтоб он не был щедр или верен, бедняга. Она была из семейства Вудворт, но из обедневшей ветви…

Стоило Сестрице Чантри коснуться светских сплетен, она обычно была неостановима, но, поскольку она также была снобкой, то внезапно решила, что слишком далеко зашла, рассказывая о тех, кто неизмеримо выше Алексы.

– Конечно, всем лучшим семьям есть что скрывать. – Она повернулась к двери. – Их нельзя судить по стандартам ординарных людей, – бросила она со взглядом, ясно выражавшим, что она считает Алексу настолько ординарной, насколько возможно.

Алекса проглотила обиду,– не было смысла ссориться с миссис Чантри, которая, как разносчица сплетен, была знаменита от Палм Бич до Ньюпорта.

– Между прочим, – сказала она. – На следующей неделе я приглашена на Попечительский бал в Метрполитен Музее. И не знаю точно, что надеть.

Миссис Чактри резко остановилась и уставилась на нее.

– В ы? – Она окинула Алексу пристальным, переоценивающим взглядом, как одна из старших сестер Золушки, увидевшая, как та надевает хрустальный башмачок – ясно было, что миссис Чантри не доставляет удовольствия изменять мнения о том, к какой категории отнести Алексу. – Ну, ну, – сказала она. – Саймон поднялся на ступеньку выше!

Алекса решила не пытаться исправить ошибку, и тем более не говорить, что она идет с Артуром Баннермэном. Не похоже, чтоб ему понравилось угодить в поток новостей, извергаемых миссис Чантри.

– Конечно, продолжала Сестрица, – не важно, во что вы одеты, если у вас есть молодость и красота. А у вас е с т ь, дорогая. – Она подмигнула Алексе, и значение этого, увы, не подлежало сомнению – то, что миссис Чантри – лесбиянка, знали все, за исключением мистера Чантри, который прожил с нею больше тридцати лет, ничего не заподозрив. – Длинное вечернее платье с обнаженными плечами и насыщенных цветов – таково мое мнение, если хотите знать. Не надевайте белого. Оно только для девственниц и дебютанток. – Она изучила Алексу с головы до пят, словно видела ее впервые.. – Думаю, дорогая, вы будете иметь успех. – Она издала горловой смешок. – Свежая кровь. Нет ничего лучше, чтобы оживить этих старых патрициев. – Сестрица распахнула дверь. – Держитесь подальше от Бакстера Троубриджа, если он там будет. Он – любитель щипать задницы.