Святослав Иванов - Подозрительные предметы

Зрение прояснилось. Происходило чудное – и Ленин, и Сталин резко отшатнулись от поста Арктура. Духи большевиков бросились в рассыпную. Обоих вождей взял какой-то приступ, оба хватались, то за сердце, то за живот, то за голову. Наконец, голова Ленина ПРОВАЛИЛАСЬ ВНУТРЬ ТЕЛА! И сам он стал постепенно рушиться, как песочный колосс.

У Сталина же вдруг исчезла шея – и его голове явно стало нечем дышать. Он беспомощно водил руками в районе отсутствующей шеи, пока голова в бессилии не грохнулась на брусчатку возле Лобного места. От головы Сталина откололся большой кусок – прямо как у Царь-Колокола, а тело его стало стремительно разрушаться под воздействием сильных порывов метели. Оказалось, что сделано оно было не из стали, а из какого-то мягкого рассыпчатого теста.

Новая атака метели заполонила всю Красную площадь – и когда ветер спал, следов случившегося вовсе не осталось. Арктур скурил оставшуюся траву, а после смены караула вернулся в казарму и провалился в долгий сон.

Во сне он сидел в саду с Василием Блаженным и ел яблоки. Из сада на другой стороне реки виднелись кремлёвские стены – белые и нарядные. Было лето, и никакого, конечно, снега и большевиков.

– Василий, а может быть, не стоило приходить на дежурство? Ну улетели бы они, и всё тут. Там же и хорошие люди, огромное количество.

– Ну, во-первых, никакие это не хорошие люди, а только их бледные копии. Все хорошие люди уже давно там, где следует. Те, кто замурован на Красной площади – вовсе даже и не люди, а так, мелкие духи, которые в своё время набедокурили.

Василий снял с дерева ещё одно яблоко и откусил.

– Ну а во-вторых, здесь они вовсе не заперты. Наоборот, здесь находится выход из их мира теней в наш мир, накрепко запертая дверь, которую они раз в год ненадолго отпирают, и выходят в Москву на экскурсию. Но на цепях. В ходе Красных ночей они пытаются эти цепи сорвать. А чтобы сорвать эти цепи, нужно достигнуть внутренней свободы – поэтому они и злоупотребляют банальными способами её достижения – танцы, пьянство, блуд.

– А я чем лучше? Покурил травы – и уже свободен?

– Э, не, это ты брат, недопонял. Волшебная трава тебе была нужна не для того, чтобы освободиться, а для того, чтобы почувствовать, что ты уже свободен – а это решительная разница, чуешь? Сколько угодно Ленина не целуй – ты всё равно целуешь Ленина, а в этом никакой любви и свободы нет.

Арктур быстро утерял нить, но формулировки Василия ему нравились. Когда он проснулся, содержание разговора совсем уж выветрилось – и он помнил лишь то, что Василий говорил мудро, а яблоки были вкусные.

ЛАСКОВЫЙ МАЙ

«All life is a dream»

Она проснулась и огляделась вокруг, не сразу осознав, где она. Она лежала в постели в крепком деревенском доме, в котором она проводила лето в детстве, а в последние годы почти не бывала. Ночевала она в комнате, в которой не было окна, только бревенчатые стены. Через приоткрытую дверь лился утренний цвет, запах какой-то еды, а также звук работающей газовой конфорки. Кто-то, насвистывая, жарил что-то на сковородке.

Она спала настолько крепко, что ей пришлось долго выбираться из дрёмы, как из паутины. Даже собственное имя вспомнилось не сразу, и казалось каким-то неестественным – Лена Кондратьева, – ещё с трудом верилось, что на улице лето. Тягучий, неприятный сон имел место поздней осенью, и она до сих пор чувствовала отвратительный промозглый ветер. Как-то не вспоминалось, как она оказалась здесь, и что было, например, вчера, из чего Лена сделала нехитрый вывод: видимо, была какая-то пьянка, на нетрезвую голову такие провалы с ней случались. Об этом свидетельствовало и то, что спала она не одна: на полутораспальной кровати была ещё одна смятая подушка и даже отдельное одеяло. Между подушками лежала пятирублёвая монета. Что было, Лена припоминала смутно, но видимо, мужчина, с которым она была, как раз заботливо готовил что-то на кухне. Почуствовав, что слегка проголодалась, Лена встала, набросила лёгкий халат и направилась на кухню.

У плиты стоял молодой, но уже слегка лысеющий, улыбчивый мужчина в шортах. Он ворошил на сковороде грибы, лук и картошку – что может быть лучше, подумала Лена. Она слегка поколебалась о том, как же стоит его приветствовать, потом подошла и дружественно взяла его под руку.

– Доброе утро.

– Доброе, Леночка, – он поцеловал её в губы.

– Привет. Ты знаешь, я как-то совсем забыла, что было вчера. Как я вообще тут оказалась. Такое странное состояние…