Марина Бонч-Осмоловская: "Золотое руно"

Если наш корабль обвалится в пучины этих широт, и я наверняка потеряю здесь большую половину команды, все, что припасено в глубинах корабля, навсегда останется со мной: последняя волна прикончит нас вместе. Если я сумею справиться с минутной слабостью мокрого паруса, больше похожего на измученное полковое знамя, я выведу мой корабль из полосы увлекающих нас ветров. Кровь в наших жилах, зараженная свирепым гноем зла, не успев вспыхнуть, остынет и очистится, и мы еще раз разминемся со смертью.

Тогда я поведу их по сиянию воды, по сиянию звезд не по дороге бессмертия тела, а в долгий путь к земле Золотого руна, той, что может поднять в путь. Я придумаю ее в дороге, на ходу, зная, что спасение только в ней, я всех увлеку за собой! Найти Руно - подняться на высоту жизни, от которой пойдут все помыслы и творения. Незаконченное чудесным образом обретет форму, недодуманное станет мыслью, а упущенное превратится в любимое и совершенное. Найти Руно - родить себя, создать - себя завершить из малой части, умножить в себе целое...

Едва он подумал это, свет расширился перед кораблем, и он увидел золотое сияние повсюду. Все пространство, вода и земля наполнились глубоким покоем - корабль пересек границу места, которое он искал...

Свет на одном дыхании уходил вверх, вздымая храмовый купол небес, завершая его высоту солнечным диском. Облака горели слюдяными переливами неба, посылая вниз кипящие шпаги лучей. По их граням небо сползало синими бликами, летело вниз, в облака, клубилось и вновь поднималось к раскрытым наверху белым парусам. Там, словно в переборах куполов и арок, надутых крыльями ангелов и облаками, в глубоком воздухе виднелось лицо, само становясь переполненным светом. Саша не мог разглядеть эту высоту, не мог понять ее и постигнуть, он только чувствовал расширяющуюся легкость - один огромный неизъяснимый смысл, пропускаемый им раньше, но сейчас вошедший в него.

- Прими свое Начало... - зазвучал чей-то голос.

Он не мог ответить. Впечатления, сложенные в его сердце, не были разделены названиями, точным словом - он не знал, чем он владеет, потому что не умел это назвать. Свившись в единый комок, как бесплотные духи, накопленные чувства ждали произнесенного над ними. Смысл вещей ждал названия и мысли о себе. И пришло Слово, и все подуманное, пережитое по-другому зазвучало в Сашиной душе... Как будто с наступлением тьмы поднятые в небо крылами ангелов души нерожденных детей стали возвращаться на землю, ища обетование. Тяжелая благодать Божьего смысла коснулась его родившегося сердца, оно расширилось, обрело способность видеть символы и знаки. Торжественной, невыразимой болью наполнилась душа, как будто слезы о горячо желанном во сне... Охватив это новое чувство, Саша повернулся и оглядел все вокруг - корабль, как храм, вплывал в море нешуточных слов, значение которых обещало жизнь...

- Она существует, - думал он, - земля без зла - истоки и питание наше, несомненная твердыня всего, точная в своем воплощении почва душ наших. И в день, когда ветер станет счастливым, в прекрасном крике - "Земля!" - мы откроем ее не умом и знанием, а духом и прозрением - свою неповторимую, свою желанную Твердь...

- Нет! Искупи свою вину! - прогремел тяжелый гневный голос, свет раздался в стороны, и дьявол тучей поднялся над кораблем. - На тебе грех твоей матери!

Саша вцепился в штурвал. Ему казалось, что он крикнул, но в мыслях прозвучали его слова:

- Я от бессмертия отказался... если все изменят свой дух - изменится судьба!

Дьявол рассмеялся, взвился над водой, раскинув руки так, что его черный плащ охватил воду, небо и корабль между ними:

- Я опять помогу им остаться людьми!

- Я хочу тебя остановить!

- Попробуй! Творить Он мне не дал, а человеку позволил... - Скривившись, он надменно бросил: - Так сотвори - сделай что-нибудь лучше, чем я!

Сашу ударил озноб и, в ужасе от своей догадки, он прошептал:

- Я возьму твою вину на себя... Ты, наконец, когда-то должен уйти! Я верую, что Он сжалится... Погибни со мной, и земля начнет другую жизнь!

Тот резко отвернулся, тучи тяжело сгустились, поднялись, закрыв его голову, мачты корабля, небеса и громовыми раскатами повторили его голос:

- Трагедию смерти превращаешь в жизнь?!

- Ты сам надеялся на это, - Саша тяжело и страшно изменился в лице, - ты меня сотворил для искупления... своей судьбы... - Он перестал чувствовать себя, словно все кончилось, встало. - Вся боль твоя со мною, и потому ты не отходишь от меня.