Нурбей Гулиа - Приватная жизнь профессора механики

- Пойдём, Мария, они же не скушают нас! Пойдём у них коньяк там, конфеты: Мария дрожала крупной дрожью, как испуганная лошадь. Я впервые видел, как пожилая (с моей точки зрения) и полная женщина так вибрирует всем телом от страха.

- Какой коньяк, какие конфеты? - прошептал я Мише на ухо.

- Молчи! - только и ответил мне он.

Наконец Мария согласилась, и мы пошли к гостинице. Но не вышло - ни с Марией, ни со второй. Путь нам преградила бойкая женщина тех же лет и комплекции с золотозубой улыбкой. И почему в Белоруссии все женщины 'носят' золотые зубы? Богатые, наверно!

- Здравствуй, Наум! - недобро улыбалась женщина, освещая мне лицо блеском своих зубов, - давно не виделись? - и она подала мне руку, на которой нехватало двух пальцев - безымянного и мизинца. Давно по проституткам ходишь?

Мария с подругой сорвались с места, как два испуганных бегемота, и исчезли.

- Что же ты меня не узнаёшь? - продолжала ехидно спрашивать меня новая знакомая.

А когда мы с Мишей попытались ретироваться, она подняля крик:

- Люди добрые, помогите, я от него беременна, а он хочет скрыться! Держите их!

Мы не успели скрыться, как подошёл милиционер.

- Ваши документы?

Паспорта и командировочные удостоверения у нас были с собой. Милиционер уже отпускал нас, но на крик безумной бабы собралась толпа.

- Это Наум, это Наум из Витебска! - орала дурная баба, - опять он у нас, и ещё по нашим проституткам ходит! А я от него беременна!

Толпа напирала. Видимо, этот Наум из Витебска здорово насолил ей. Я отступал, шаря стену гостиницы, нащупал спиной какую-то дверь, но она оказалась запертой. Я остановился. Вдруг дверь отворилась внутрь и я буквально провалился в неё.

- Наум, скорее сюда! - услышал я женский голос, и меня втянули вовнутрь. Я, как испуганный кот, мигом взлетел к себе на третий этаж, скинул пальто и одетым полез под одеяло - скрываться от золотозубой беспалой и беременной женщины, милиции, толпы, всех:

Минут через десять появился Миша. Он сорвал с меня одеяло и приказал: - Пошли в ресторан!

Я покорно поплёлся за ним. Мы сосчитали последние деньги (я припрятал-таки заначку, что-то рублей пять) и отдали их официантке:

- На все! - гордо сказал Миша, и тихо добавил, - что подешевле и покрепче!

Как мы добрались до номера, я уже не помню. Проснулся я от того, что Миша 'на всю катушку' врубил радио-репродуктор. Я чуть не задушил его тогда - ещё восьми утра не было, голова раскалывалась. Всю ночь я убегал от беспалой и к тому же беременной бабы, а она догоняла меня и кусала золотыми зубами:

- Пошли выставлять бизнесмена! - заявил Миша-'первый' поправляться-то надо, а деньги - все!

Мы ткнулись в номер, который назвал наш богатый друг. Но он был занят другими. Чёрная 'Волга' стояла во дворе:

- Здесь гад, не уйдёт! - проворчал Миша, и мы пошли к администратору.

- Мы ищем своего друга, - скромно заявил Миша, - вот его 'Волга' стоит во дворе!

- 'Волга' это директорская, - отвечала строгая администраторша, - а друг ваш, с которым вы вчера пьянствовали и безобразничали, сбежал вчера вечером, украв чужую одежду и деньги. Он жил на четвёртом этаже в общежитии.

Мы остались практически без денег. Правда, я за номер заплатил до конца пребывания и билет у меня был бесплатный. Но перспектива голодной жизни, хотя бы и дня на два-три, меня не радовала. Сосед Миша позвонил в Москву и попросил выслать ему телеграфом денег. Я же решил денька два 'перекантоваться' так.

Мы с Мишей стали часто принимать горячие ванны и пить много воды из-под крана - так, он уверял, переносить голод легче.

Побывал я и на заводе. Мы с Ревзиным вместе составили отзыв, и он отдал его печатать. Подписать должен был его он сам, а утвердить - директор. Поэтому Ревзин посоветовал мне уезжать домой не раньше послезавтра. Я закомпостировал свой бесплатный билет на среду, за плацкартное место с меня никакой платы не взяли.

На третий день голодовки я уже шатался, как привидение. Мы кляли жулика-бизнесмена всеми словами, которые знали, и теми, что выдумывали экспромтом. Миша клял ещё сутенёра Свердлова, а я - наглую золотозубую бабу, которая к тому же от меня, то есть от Наума, была, по её словам, беременна. И жалел, что Миша со Свердловым так скоротечно разругались. Если бы поторговались ещё с полчасика, я бы с Олесей успел управиться:

Я прибыл на Могилёвский вокзал задолго до отхода поезда. Слонялся туда-сюда, но в отличие от того слона, от которого произошло слово 'слоняться', еды за это не получал. Известно, что слон, которого подарили царю Алексею Михайловичу, был отпущен на подножный корм, и целыми днями он 'слонялся' по Москве, получая за это от горожан еду и даже брагу, которую слоны любят и охотно пьют.