Нурбей Гулиа - Приватная жизнь профессора механики

- А вот, знаешь, есть учебник по тепловозам, а вот, авторы, значит - Петров, Чернышов и Ломов, а ведь писал-то я, и вот, я - последний автор, а они - первые!

Своё неважное материальное положение, отсутствие квартиры и последнее место в авторстве книг Володя объяснял исключительно своей скромностью и любовью к науке:

- А вот, мне ничего, кроме науки, не нужно! Танька ругается, а я ей говорю, а вот, тебе меня не понять - ты темнота, а мне главное - наука!

Я согласно кивал, потому что поддерживал Володю в его убеждениях. Серафим не любил, когда Володя говорил о науке, он требовал краткости и определённости - выпил, иди домой, или неси новую бутылку!

Работа на Опытном заводе, состоящая, в основном, в принуждении моих приятелей-слесарей к работе, требовала больших сил и нервов. Кончалось, обычно, всё тем, что я сам брал в руки ключ, зубило, молоток или другой инструмент и работал под советы моих приятелей. Не доверяли мне только сварку - её имел право делать лишь специалист.

К концу лета устройство было почти собрано и установлено в задней части скрепера. Резиновые колёса мы сняли, а вместо них установили огромные стальные барабаны с зубцами, какие были на тракторах 20-х годов, 'Фордзонах', например. С такими колёсами тяга развивалась побольше, чем с резиновыми. Эти стальные колёса соединялись открытыми зубчатками и редукторами с маховиком, установленным на огромных подшипниках. Но колёса были соединены с маховиком не постоянно - две дисковые электромагнитные муфты могли по желанию соединять и разъединять их.

Работать скрепер с моим устройством должен был так. По дороге к 'забою' тракторист включал муфты, и маховик на холостом ходу скрепера разгонялся от колёс до 3000-3500 оборотов в минуту. Затем муфты отключались, и маховик вращался вхолостую. Когда скрепер входил в 'забой' и нужно было резать грунт, набирая его в ковш, трактор делал это сперва 'своими силами'. Ковш медленно наполнялся менее, чем на треть, а трактор начинал 'глохнуть'. Тут-то и включал тракторист муфты. Задние колёса начинали вращаться от маховика и давали сперва 5-6, а по мере наполнения ковша грунтом, и до 10 тонн дополнительной тяги. Ковш быстро заполнялся 'с шапкой' и муфты отключались. Маховик, отдав энергию, медленно вращался вхолостую. А потом - опять разгон, вход в 'забой', копание, набор ковша с помощью маховика. И так всю смену!

Конец августа. Скрепер практически собран, можно работать, но тут возникает целый ряд проблем. Где работать - во дворе Опытного завода? Мы находимся в Москве, тут скреперами особенно не покопаешь. Нужен простор и : разрешение на работы! Вокруг Москвы - или поля, засеянные чем-нибудь, леса, или дачи; все земли задействованы. Если поработает скрепер, он оставит после себя котлован, или, по крайней мере, длинную ложбину - а кому это нужно?

Второе - мы не просто поработать хотим, а провести исследовательскую работу. Нужны датчики - оборотов маховика, оборотов колеса, объёма и веса грунта в ковше, силы тяги - отдельно трактора и отдельно стальных колёс от маховика. Записывать показания этих датчиков нужно на осциллографе, с ним нужна связь. Одним словом, нужна полевая лаборатория. По ходу скрепера нужно брать пробы грунта, покрывать их расплавленным парафином, чтобы не изменилась влажность, постоянно измерять прочность грунта так называемым 'ударником ДОРНИИ' и многое другое. Поэтому было принято решение начать испытания скрепера следующим летом, а весной - оснастить машину датчиками и другим исследовательским оборудованием. Если бы мы начали это делать сейчас же, то закончили бы в октябре-ноябре, а в эти месяцы скрепер не работает - мокро, а на мокром и липком грунте копать нельзя. Тем более, нельзя работать зимой, когда промёрзший грунт твёрже бетона.

Мы потягали скрепер взад-вперёд по двору завода и убедились, что маховик приводит колёса, а те, в свою очередь, разгоняют маховик. Затем затащили скрепер подальше, чтобы не мешал, отцепили трактор (если быть точнее - бульдозер на базе трактора С-80), и оставили скрепер с моим устройством зимовать под снегом. Я простодушно думал, что его хоть под крышу заведут - заржавеет ведь, сложное оборудование - открытые зубчатки, муфты, валы - но это были лишь мечты. Я набросил на устройство толь, полиэтиленовые мешки, брезент, надеясь предохранить его от сырости.

В конце августа, когда мне нужно было снова уезжать, я попрощался со скрепером, обняв его за колёса, попрощался с дядей Симой, Лукьянычем и Володей, пообещав привезти из Тбилиси чачи. Попрощался с моими благодетелями, которые были довольны, что скрепер хоть всё-таки собрали. Опять мне не хотелось уезжать, хотя любви больше в Москве у меня не было, если не считать неодушевлённый скрепер, конечно. Но именно этот неодушевлённый предмет, который был для меня 'живее всех живых', мне не хотелось оставлять одиноко мёрзнуть под снегом!