Мари Осмундсен - Благие дела

И все это время в животе у нее было муторное ощущение падения в бездну.

— Да, — тут же призналась Карианна.

Рут молча смотрела на нее.

— Конечно, это была я, — продолжала Карианна. — У тебя вид, как будто ты свалилась с луны! Ты ждала другого ответа?

Рут покачала головой.

— Не знаю, — удрученно произнесла она. — Но… Почему ты ничего не рассказывала?

— А что бы ты сделала? — спросила Карианна. Голос у нее был совершенно спокойный, взгляд открытый и испытующий.

— Неужели непонятно, что это опасно, что ты играешь с огнем?!

— Нет, — отозвалась Карианна. — Я прекрасно понимаю, что ставлю тебя в затруднительное положение. И мне очень жаль. Рут. Но «игра с огнем», опасность? В чем ты тут усматриваешь опасность? — Она наклонилась над кухонным столом и внезапно перешла на страстный шепот: — Уж не считаешь ли ты меня опасной для собственного ребенка? Что я, по-твоему, собиралась с ней делать? Похитить?

— Да ну тебя, — сказала Рут, — у меня в голове не было таких глупостей. Но ты подумай о них… о ее родителях, о том, как ты напугала мать. Поставь себя на их место! Почему ты удивляешься, что они встревожились? Они ведь ничего про тебя не знают, а за ребенка отвечать им.

Карианна снова откинулась на спинку стула. Лежавшая на тарелке рыбная запеканка с картошкой оставалась нетронутой и постепенно остывала. Карианна словно оцепенела, она сидела с отсутствующим взором и сложенными на груди руками.

— Значит, тебе кажется, — проговорила она наконец, — что мне надо… отстать, больше не ходить туда, не видеться с ней?..

— Да, — тихо отвечала Рут. — Так будет лучше и для тебя. Карианна, ты же просто себя губишь.

Продолжая сидеть со скрещенными руками, Карианна не сводила с Рут неподвижного, изумленного взгляда.

— Мне нужно поговорить с… с ее матерью, — сказала она.

— Нет! — воспротивилась Рут. — Я считаю, что этого делать не следует, Карианна! Если тебя интересует мое мнение.

Карианна молчала.

— Давай тогда я поговорю с ней, — настаивала Рут. — Попытаюсь все объяснить. Тут ведь есть и моя вина!

— Что ты можешь сказать такого, чего не могу я? — спросила Карианна. — Я никого не буду пугать. Это смехотворно, Рут, я вовсе не собираюсь… Я только попрошу разрешения совать ей через ограду яблоко, по средам и пятницам, когда успеваю приехать, не прогуливая работы. Только яблоко. Только видеть ее…

Карианна говорила сдержанно, и голос был как будто ровный, спокойный, однако по щекам ее начали катиться слезы, а блестящие глаза расширились и смотрели на Рут откуда-то издалека. Может быть, Карианна даже не замечала своих слез.

— Если… если ее мать откажет, — сказала Карианна, — я больше не стану ездить туда. Даю слово.

Рут была в растерянности, она не знала, кто тут прав, а кто виноват. Она только знала, что перед ней сидит Карианна, с которой они столько лет дружили и которую Рут любит. И что сейчас Карианне очень плохо…

— В пятницу, — заклинала Карианна, — если я не рискну заговорить в этот день, можешь поступать, как хочешь.

— Ладно, — согласилась Рут. — Пусть будет по-твоему. Решать тебе. Я понимаю, что не имею права тебя неволить.

Она встала из-за стола и положила руку на плечо Карианны, словно пробуя, хочет ли она этого. Карианна сидела не шевелясь, бесстрастно глядя перед собой, слезы по-прежнему текли ручьями, но она не замечала их, как не замечала бы моросящий дождь. Она не шелохнулась, не произнесла ни слова, но Рут почувствовала в напряжении ее тела отказ, она убрала руку, еще немножко постояла рядом, потом бесшумно повернулась и вышла из кухни.

Она видела, что это один из тех случаев, когда помочь человеку можно, лишь оставив его в покое.

В пятницу Рут весь день была на взводе, и состояние ее делалось все тревожнее по мере того, как время -подходило к половине пятого. Гулять она Яннику не выпустила: на улице было пасмурно, а девочка хлюпала носом. Янника не очень противилась, когда ей выставили такой довод. Рут поминутно подбегала к окну и выглядывала наружу. В двадцать пять пятого она увидела Карианну: теперь, когда она знала, чего ждать, ей показалось удивительным, что она раньше не примечала подругу. Карианна, вероятно, сторожила так девочку уже несколько недель — на той стороне дороги, притаившись за деревом, лицом к забору, к детскому саду, к окну с веселыми занавесками в желтую полоску.

Подъехала машина с матерью Янники. Фигура под деревом нерешительно рванулась вперед, но белокурая женщина вылезла из машины и вошла в калитку, прежде чем Карианна успела пересечь улицу.