Мари Осмундсен - Благие дела

Она увидела Рут с середины комнаты, на ее гладком юном лбу образовалась складка.

— Я напилась, — проговорила Рут, четко, но не открывая глаз. — Я взяла твою бутылку «Кампари». Потом куплю новую.

— Плевать на бутылку! — нетерпеливо бросила Карианна. — Что случилось?

— Я с-с-спятила, — продолжала Рут, по-прежнему с закрытыми глазами. — Или того гляди спячу. У меня галлю… галлюнации.

— Галлюцинации, — поправила Карианна. Отшвырнув в сторону сумку со спортивными принадлежностями, она села на диван рядом с Рут. — Посмотри на меня, — встревоженно попросила она. — Господи, да ты вся мокрая от пота, чем ты занималась?

— Гуляла… в лесу, — сказала Рут и начала икать.

— Это еще не признак ненормальности, — отозвалась Карианна и обняла Рут за плечи.

— Нет, я спятила, — опять завела свое Рут. — Я… никуда не выходила… а мне казалось… и-и-ик!.. что я гуляю в лесу.

— Приснилось, наверное, — предположила Карианна.

— Там было… что-то вроде боло-о-о-та, — пояснила Рут. Она уже открыла глаза и пыталась рассмотреть Карианнино лицо, но оно было слишком расплывчатым. — И у меня промокли та-а-апочки. Я их поставила на… и-и-ик!.. на окно.

Это был вполне разумный поступок, потому что под окном находилась батарея, однако Карианна плохо соображала, о чем речь. Она недоуменно взглянула на подоконник, встала, подошла к окну, потрогала шлепанцы и примирительно сказала:

— Ты права, Рут. Они немножко сырые…

Икота тем временем прекратилась.

— Я боюсь! — вдруг выпалила Рут. — Мне ужасно, ЧУДОВИЩНО страшно!

— Послушай, Рут, — твердо произнесла Карианна. — Я не понимаю половины из того, что ты несешь, но я вижу, что ты напилась и тебе нужно в постель. Ты наверняка задремала в кресле и видела сон.

— Нет, — сказала Рут, сокрушенно качая головой. — Я просто-напросто схожу с ума, вот и все. Я совершенно неприспособленная. Безвольная. Никогда ни в чем не уверена. Вот я и схожу с ума. Так и запиши: твоя милая подруга неполно… ценная. Так что я сама во всем виновата…

Карианна безнадежно вздохнула, прикрыла на миг глаза, снова открыла их и подошла к дивану.

— Пойдем, — сказала она, — протягивая руки. — Вставай. Сейчас мы с тобой снимем мокрый свитер, и ты будешь спать. А разговоры отложим на Завтра. Тебе же с утра на работу. Ты про это подумала? Надо же, вылакала одна чуть не целую бутылку!

— Меня тошнит, — прохрипела Рут.

— Еще бы тебя не тошнило, — отвечала Карианна. — Если будет рвать, пойдем-ка в уборную.

Не успела она доставить подругу туда и склонить ее голову над унитазом, как все накопившееся у Рут внутри хлынуло наружу.

— И пить-то придумала «Кампари»! — сетовала Карианна. — Какой надо быть кретинкой!

Но вот Рут стошнило в последний раз, она выпрямилась и даже сумела самостоятельно спустить.

— Свихнуться совсем не весело, — обиженно пробурчала она. — А очень страшно, скажу я тебе!

— Свихнуться! — фыркнула Карианна. — Да тебе в жизни не свихнуться, даже если ты будешь год подряд вливать в себя по бутылке «Кампари» в день! Тебя слишком заботит мнение окружающих, чтобы ты сумела спятить. Нет, Рут, ты не сумасшедшая, ты просто пьяная. Пошли.

Собрав остатки своего достоинства. Рут поплелась к дверям.

— Я справлюсь сама, — упрямо твердила она. — Спасибо, что помогла. Теперь я справлюсь сама.

— Давай-давай, — сказала Карианна, уступая ей дорогу Рут добрела до своей комнаты, стащила с себя брюки и повалилась на кровать.

Она уже спала, когда Карианна завела будильник, прикрыла ее одеялом, выключила верхний свет и на цыпочках вышла из комнаты.

Рут неделю за неделей мучилась страхом. У нее явно был приступ безумия, и, хотя она не могла вспомнить подробностей — ее воспоминания были притушены алкоголем, — тем не менее она знала: тогда с ней происходило что-то не то и случай вполне мог повториться.

Однако пока что он не повторялся. В детском саду Рут была занята изготовлением рождественских гномов, открыток и елочных украшений, в ход шли коробки из-под яиц, гофрированная бумага, тряпичные лоскутки; дети были в восторге и вели себя прекрасно. Карианна была убеждена, что Рут приснился дурной сон. Сама Карианна казалась спокойной, чаще всего была в благодушном настроении — быть может, только выглядела чуть сдержаннее обычного.

— Янника перестала ходить к нам, — сообщила однажды за ужином Рут.

Карианна сверкнула на подругу прищуренным холодным взглядом.

— Не смей больше говорить о ней, — предупредила Карианна, — не хочу слышать ее имени. Никогда. Понятно?