Мари Осмундсен - Благие дела

Карианна же отнюдь не была в шоке, не утратила душевного равновесия. Она пожала плечами.

— Не говорила? А какой прок от разговоров? Так случилось, и с этим ничего не поделаешь. А поступила я правильно. Он бы из нас душу вытряс, если бы я оставила девочку себе.

— Кто?

— Мой отец, — как о чем-то само собой разумеющемся сказала Карианна. — Ты его знаешь… Да нет, откуда тебе знать? Он очень давил на меня, и сама бы я это выдержала. Но оказаться без помощи, без денег, без жилья… Все усугубляется, когда на тебя ложатся заботы о ребенке. Отец бы мне этого не простил. Хотя теперь, наверное, простил — или делает вид. А вот я никогда не прощу. Если бы я оставила девочку, он вымещал бы зло на ней. Жить здесь, у Мимми, мы не могли бы, она уже тогда была слишком старая и немощная, ей не хватало только грудного младенца.

Рут молчала.

— Мне было всего шестнадцать лет, — добавила Карианна, и в голосе ее зазвучали просительные нотки.

— Неужели тебе неоткуда было получить помощь? — удивилась Рут.

— Откуда? Громких слов я, конечно, наслушалась вдоволь. «Тебе решать», — говорили кругом. И ты думаешь, кто-нибудь предложил нам жилье и работу, чтобы мы могли сводить концы с концами?

Рут нечего было сказать на это.

— День рождения, Рут, — повторила Карианна. — Больше ничего. Только когда она родилась.

На другой день Карианна вернулась с тренировки около девяти вечера. Рут стояла на коленях в гостиной и разбирала ящики с книгами.

— Ты ела? — крикнула Карианна из передней своим обычным, жизнерадостным тоном.

— Ага, — ответила Рут, — я сделала глазунью с беконом. Если хочешь, яйца еще есть.

— Пожалуй, я ограничусь бутербродом. А сок у нас остался? После этих проклятых занятий нападает безумная жажда.

Повозившись на кухне, Карианна со стаканом в руке вошла в комнату и огляделась по сторонам.

— Ой, как стало замечательно! — воскликнула она. — Хорошо, что ты придумала устроить полки в гостиной. Эта стена просилась, чтобы ее чем-нибудь заполнили.

— Книг все равно слишком много, — заметила Рут. — Придется ставить в два ряда.

— Четырнадцатое мая, — сказала Карианна. — Верно?

Рут вздрогнула и уронила на пол стопку книг в бумажном переплете.

— Тьфу ты, черт! — буркнула она и принялась собирать их. Она не оборачивалась.

— Можешь ничего не говорить, — послышался сзади мягкий голос Карианны. — Я так и знала. Спасибо большое.

Рут растерялась: наверное, надо было возразить, сказать, что она еще не проверяла или что число другое, в общем, отрицать… Может, действительно стоило так сделать? Но Карианна… Она ведь спрашивала о таком пустяке, о такой малости.

К тому же Рут совершенно не умела врать.

День проходил за днем. Неделя за неделей.

Карианна вела привычный образ жизни: работала, занималась спортом, время от времени позволяла себе выйти в свет, иногда вместе с Рут. Один раз они были в кино, в другой ели бифштексы в ресторане «Ла гитарра». Карианна больше не справлялась про Яннику, Рут тоже избегала этой темы.

Все как будто было по-прежнему, хотя Рут и сомневалась в этом.

Она знала, чувствовала, что где-то рядом зияет пропасть, таится опасность…

Но нет, такого просто не бывает! Как не бывает любовных треугольников и связанных с ними драм, не бывает рака, похищения людей, автомобильных катастроф и шпионов: все это принадлежит иному миру, сказке, мифу. Поддерживая распространение мифов, размышляла Рут, мы в то же время убеждены, что ничего подобного не может произойти ни с нами самими, ни с кем-либо из наших знакомых, такие вещи не касаются реальных людей, не имеют никакого отношения к нашей жизни… А как же те, другие, которые оказываются все же вовлеченными в острые, зачастую кровавые события, те, кто становятся жертвами мифов? А если они и правда существуют на свете, тогда совершенно очевидно, что они сделаны из другого теста и сами во всем виноваты…

Примерно в таком роде мы рассуждаем и о Бедных…

Однажды Рут проснулась ночью от какого-то сна… или, может, ее разбудил шум? Ей как будто не снилось ничего дурного… конечно, это был не ее сон…

Все еще в полудреме, Рут села на постели, в ушах продолжала звучать колыбельная, которую напевала ей теплая ночь, ш-ш, ш-ш, ш-ш, хотелось снова забраться под одеяло и свернуться там клубочком.

И тут до Рут донесся стон… или всхлип?

Что это?

Она отдернула в сторону одеяло и встала.

Карианна лежала на кушетке, отбиваясь от кого-то руками и ногами и что-то бормоча, глаза у нее были закрыты.