Ник Хорнби - Hi-Fi

Но тут в пятницу утром один парень, которого я никогда раньше не видел, роясь в разделе «Британский поп S–Z», вдруг издает сдавленный вздох восхищения и мчится к прилавку; заветную пластинку он крепко прижимает к груди, словно боится, что ее у него сейчас отнимут. У прилавка он достает кошелек и выкладывает за свою покупку семь фунтов, молча и решительно, даже не пытаясь поторговаться: ему просто невдомек, что он на самом деле творит. Я уступаю Барри – вот и настал его день! – право обслужить парнишку, а мы с Диком затаив дыхание наблюдаем за происходящим со стороны; точно так же мы наблюдали бы за человеком, облившим себя бензином и доставшим из кармана спичечный коробок. Мы выдыхаем, только когда он уже чиркнул спичкой и его охватило пламя, а когда он уходит, смеемся до коликов. Этот эпизод нас очень воодушевил: если кто-то может вот так взять и купить пластинку «Сид Джеймс Экспириенс», значит, всех нас в жизни ждет еще очень много хорошего.

С последней нашей встречи Лора успела измениться. Отчасти дело в макияже: сейчас он у нее рабочий, и с ним она выглядит не такой подавленной, менее усталой и вполне собранной. Но есть что-то и помимо макияжа. Что-то произошло – то ли на самом деле, то ли у нее в голове. Но что бы это ни было, она явно задумала начать новую жизнь. Она ее не начнет. Я этого не допущу.

Мы идем в бар рядом с ее работой – не в паб, а в бар, где по стенкам развешаны фотографии бейсболистов, меню написано мелом на грифельной доске, подозрительным образом отсутствуют пивные краники и люди в деловых костюмах пьют американское бутылочное пиво. Мы усаживаемся в глубине, подальше от всех.

– Ну и как дела? – начинает она, как будто я ей практически никто.

Я мямлю что-то в ответ, но при этом понимаю, что долго сдерживаться не смогу, что вот-вот из меня выплеснется, и – бэмц! – нате вам пожалуйста:

– Ты уже спишь с ним?

– Ты пригласил меня, чтобы спросить об этом?

– Ну да.

– Ох, Роб…

Я хочу прямо сейчас повторить вопрос – мне нужен ответ, мне не нужны эти «Ох, Роб» и жалостливые взгляды.

– Что ты хочешь от меня услышать?

– Я хочу, чтобы ты ответила «нет» и чтобы это было правдой.

– Я не могу так ответить. – Посмотреть мне при этом в глаза она тоже не может.

Она заводит речь о чем-то другом, но я не слышу ее; я вылетаю на улицу и, проталкиваясь между костюмами и плащами, злой и отравленный, топаю домой с единственным желанием послушать какие-нибудь громкие и злые записи, от которых мне должно полегчать.

На следующее утро парень, купивший пластинку «Сид Джеймс Экспириенс», приходит обменять ее. Говорит, она оказалась не тем, что он думал.

– Чего же такого вы от нее ожидали? – спрашиваю я.

– Не знаю. Чего-то другого. – Он пожимает плечами и обводит взглядом нас троих. Мы смотрим на него, подавленные и ошеломленные. Ему становится неудобно.

– Ты ее до конца дослушал? – спрашивает Барри.

– До середины второй стороны. Мне не понравилось.

– Иди домой и послушай еще раз. Ты к ней приколешься. Я тебе говорю.

Парень беспомощно качает головой. Он уже принял решение. Он покупает подержанный компакт «Мэднесс», а я возвращаю «Сид Джеймс Экспириенс» на место.

Позже днем звонит Лора.

– Ты должен был знать, что это произойдет. Это не могло оказаться для тебя такой уж полной неожиданностью. Я ведь, как ты выражаешься, живу с этим типом. Рано или поздно это должно было случиться. – Она издает нервный и, с моей точки зрения, абсолютно неуместный смешок. – И я уже пыталась тебе объяснить, что, в конце концов, дело совсем не в этом. Дело в том, что у нас с тобой все пошло наперекосяк.

Я порываюсь повесить трубку, но обычно люди вешают трубку, если думают, что им перезвонят, а с какой стати Лора станет мне перезванивать? Да ни с какой.

– Эй, ты куда делся? О чем-то думаешь?

Я думаю: мы с ней вместе принимали ванну (всего лишь однажды, много лет назад, но ванна, знаете ли, есть ванна), а теперь мне уже непросто вспомнить, как она выглядит. Я думаю: поскорей бы закончился нынешний этап и наступил следующий, такой этап, на котором, глянув в газету и обнаружив, что сегодня по телевизору «Запах женщины», я скажу себе: «Да-да, мы смотрели этот фильм с Лорой». Я думаю: надо ли бороться, с чем я борюсь и с кем?

– Так, ни о чем.

– Если хочешь, можно будет еще как-нибудь увидеться. Я постараюсь тебе получше все объяснить. Хотя бы это я обязана сделать.

Хотя бы…

– А не хотя бы?

– Извини?

– Забудь. Послушай, мне пора. Я, между прочим, тоже работаю.