Вячеслав Репин - Хам и хамелеоны. Том 2

Игуменья сразу согласилась с ней:

— Правда, это распространенная беда. Но всему свое время. Ребенок, до того как он начинает носить обычную одежду, спит в пеленках.

— Вы хотите сказать, что я еще не доросла?

— Я этого не сказала… Решение, настоящее решение, приходит к человеку само. Нам дана свобода выбора, возможность решать, что для нас лучше, если хотите, — с заминкой добавила игуменья. — Но сами мы решения не принимаем.

В голове у Нины была теперь еще большая путаница. Прямота и особенно тон, которым столь важные вещи говорились как нечто само собой разумеющееся, — всё опять казалось слишком непривычным.

— На этом я далеко не уеду, — вновь вздохнула Нина.

— Я почему-то уверена, что, когда вы вернетесь домой, в душе у вас что-то прояснится. Само собой. Так часто бывает, — подбодрила игуменья, и лицо ее озарилось теплой, женственной улыбкой. — Главное, не бояться совершить первый шаг, набраться мужества. Перед лицом такой безысходности, которую вы чувствуете и описываете, и лед трогается.

— Сейчас всё прояснится? Когда я вернусь в Москву? — удивилась Нина.

— Так часто происходит.

Нина изучала игуменью с некоторым недоверием, словно боялась поверить ее прогнозу.

— Но ведь у человека… у такого человека, как я, на душе столько, столько всего наросло, — пересилив себя, произнесла она.

— Бог милостив. И у Него своя мера… Главное, не забывать об этом. Жить чисто не сложно, это только кажется. Достаточно захотеть этого… У вас получится, увидите. А к нам обязательно приезжайте. Можете даже пожить несколько дней. Только позвоните заранее, чтобы мы могли приготовить место. Сейчас я вам запишу телефон… Или вы сейчас хотели остаться?

— А вы как считаете? — помедлив, спросила Нина. — Что лучше?

— Можете остаться на пару дней… — Мать Амвросия на миг в чем-то усомнилась. — Подождите, я позвоню…

В воскресенье рано утромНиколая разбудил звонок отца. В Тулу только что позвонила Маша. Откуда именно — отец не понял. Разговор длился две-три минуты, и от растерянности он даже не успел ее ни о чем расспросить. Всё, на что его хватило, это записать номер телефона, по которому Маша просила ей перезвонить — сотовый, нероссийский, с международным кодом. Попросив передать номер срочно Николаю, Маша пообещала перезвонить в течение дня или, в крайнем случае, на следующий день…

Дозвониться сестре Николай так и не смог. Голос-автомат, отвечавший по-французски, предлагал оставить сообщение. А номер телефона оказался вовсе не французским. Филиппов, сразу же предупрежденный Николаем о происшедшем, перезвонил вскоре на Солянку и сообщил, что SIM-карта, с которой Мария звонила в Тулу — швейцарская, равно как и международный код, который Маша продиктовала отцу…

Сомнения разом рассеялись. Другого выхода не осталось: следовало немедленно обратиться в полицию, будь то в Швейцарии, во Франции или вообще на краю света, — это казалось теперь очевидным.

Но как это осуществить? Звонить в справочное бюро, чтобы перенаправили на телефонную службу какой-нибудь централизованной штаб-квартиры? В какую именно звонить полицию? С ходу в криминальную? Куда именно — в Париж, в Женеву? Рыться в Сети и искать порталы силовиков?.. Всё воскресенье Николай обзванивал знакомых в надежде, что удастся прийти к какому-нибудь решению.

Помог в конце концов Мачабели. Его двоюродный брат жил в Париже и был женат на дочери отставного французского чиновника, всю жизнь проработавшего в Renseignements Généraux — нечто вроде охранного отделения при французском МВД, как объяснял Мачабели. Это отделение специализировалось на подпольных рейтингах, массовых беспорядках и надзоре за доморощенным экстремизмом. Мачабели заверял, что через кузена и его тестя сможет получить как минимум дельный совет. И к концу дня ему действительно удалось кое-чего добиться. Кузен поговорил со своим французским родственником. Тот согласился сориентировать, к кому обратиться, но нуждался в дополнительных сведениях.

В тот же вечер Филиппов смог переговорить по телефону с неким Жан-Пьером. Француз отрекомендовался помощником начальника Центральной криминальной полиции Парижа, некоего Вердавуана, и уверял, что уже успел поговорить с патроном. Комиссар Вердавуан проявил готовность встретиться с родственниками разыскиваемой и обсудить всё детально, поскольку же был очень занят, просил заранее назначить дату и время встречи…

Николай прилетел в Париж во вторник утром. Филиппов его сопровождал. Комиссар назначил им встречу в кафе на бульваре де Гренель. Вердавуан приехал со своими помощниками — тем самым Жан-Пьером, жизнерадостным бритоголовым атлетом в джинсах и кожаной куртке рокера и рослым сенегальским негром по кличке Вендреди, то есть Пятница. Последнего оба француза третировали как могли.