Пер Андерссон - Невероятная история индийца, который поехал из Индии в Европу за любовью

Лотта ехала на Запад, а Пикей ждал от нее вестей. Но его письма оставались без ответа.

В отчаянии он отправил телеграмму на ее домашний адрес:

«Твое долгое молчание тревожит меня, напиши мне, пожалуйста, когда приедешь. П. К.»

Но Лотта еще не приехала. Наконец пришло письмо из Маку, города на западе Ирана. Письмо было от Лотты и начиналось словами: «Мой дорогой друг и спутник жизни». Он мгновенно проглотил его, изголодавшись по ее словам. В письме рассказывалось о радостях путешествия, покрытых снегом горах на границе между Ираном и Турцией, белом солнце, тишине в Маку, прозрачном холодном тумане и «гудении насекомых, похожем на колыбельную самой природы».

В последних строчках Лотта писала, что ей было хорошо с ним.

«Но почему тогда она уехала?» – недоумевал он.

Тон этого прекрасного, поэтического письма обеспокоил его и расстроил. Ему казалось, что долгие, восторженные описания совершенно чужих мест предвещают несчастье.

От автобусной остановки он идет мимо мужчин в рубашках до пят и женщин с платками на головах, через рынок, на улицу со смешным названием Чикен-стрит или, как ее называют кабульцы, Коше мурга, здесь он надеется найти дешевую гостиницу.

Все путешественники – длинноволосые, с рюкзаками, выглядящими так, будто собрали пыль и грязь каждой дороги на Земле, – собрались на Чикен-стрит. Рядом с гостиницей, в которой он поселился, есть еще одна, с вывеской на английском, обещающей дешевое проживание и хороший сервис. Рядом еще одна, а за ней – кафе и национальные рестораны с вывесками на английском. Оглядываясь по сторонам, Пикей видит не только афганцев в традиционных одеждах, но и множество белокожих людей в узких джинсах и футболках.

Пикей записывает в своем дневнике: все выглядит так, будто «десятки тысяч хиппи с Запада едут в обоих направлениях: или из Индии в Европу, или обратно». В первые дни в Кабуле воздух в закусочных так и гудит, переполненный советами: как доехать до Кандагара, где лучше остановиться в Герате, в какое кафе зайти в Мешхеде, что купить на рынках Стамбула и как не потеряться в транспортном хаосе Тегерана. Француз, с которым он пьет чай на углу улицы, рассказывает ему о своем путешествии.

– Тропа хиппи – это не какая-то одна дорога, – уверяет француз, – это много разных дорог, связанных друг с другом.

Он делит комнату с четырьмя европейцами. Кажется, что они одна компания. Все помогают друг другу. Многих он знает еще по Нью-Дели.

– Привет, Пикей! – кричат ему на улицах, на базарах и в кафе.

Он обнимает их, выпивает с ними литры чая, рассказывает, что с ним произошло и куда он едет, и слушает их рассказы. Спрашивает, мучаются ли они тоже животом, а они говорят, что он очень смелый, и желают ему удачи в долгом путешествии.

Некоторые европейские девушки носят шорты. Афганские мужчины так таращатся на них, что, не видя ничего вокруг, сталкиваются на углах улиц. Девушка из Швеции, которую он несколько раз встречал в Индии, ходит в тонких шароварах с колокольчиками вокруг лодыжек. Мужчины на улице чуть не выпадают из окон, когда она ходячим бубном идет мимо, смеются, закатывают глаза и отпускают комментарии на своем непонятном языке.

Он не хочет доставать зашитые в штаны 80 долларов. Их надо сберечь на потом. Поэтому он ходит сдавать кровь. За это хорошо платят. А потом сидит в чайной и рисует людей. Это всегда срабатывает. Людям становится интересно, они подходят, задают вопросы и приходят в восторг, видя его рисунки. Потом они изъявляют желание, чтобы их тоже нарисовали, а когда рисунок готов – хотят его купить.

Редактор Kabul Times восхищен и хочет посмотреть другие работы Пикея, которые стоят под столиком, прислоненные к бетонной стене. Он показывает изображения женщин из афганских племен с тяжелыми серебряными украшениями и кольцами в носу и бородатых бедуинов, едущих на верблюдах. Впечатленный редактор хочет взять у него интервью.

– С удовольствием, – отвечает Пикей, привыкший к вниманию журналистов и знающий, что публичность идет только на пользу неизвестному бедному художнику.

Через пару дней интервью публикуют в Kabul Times. На фотографии Пикей держит свой рисунок, на котором изображены изможденная черная женщина и такой же изможденный ребенок рядом с Девой Марией, кормящей грудью белокожего и упитанного младенца Иисуса. Заголовок гласит: «“Лица привлекают меня”, – утверждает индийский портретист». Текст лестный и в то же время удивительный: