Пер Андерссон - Невероятная история индийца, который поехал из Индии в Европу за любовью

Через несколько дней после визита губернатора пришли электрики и установили на мольберте освещение, чтобы Пикей мог работать допоздна. Кроме того, ему предоставили личного помощника, который покупал и приносил еду, напитки, ручки и бумаги, а вечером, по окончании работы, собирал рисунки и закрывал их в кладовке.

Полиция больше не прогоняла Пикея и не преследовала клиентов, даже охраняла его рисунки. По одному полицейскому на картину.

«Вы что-нибудь желаете?» – спрашивал полицейский, соединял пятки и отдавал честь.

Хаксар сказал Пикею, что правительство хочет сделать площадь у фонтана в Нью-Дели индийским Монмартром, чтобы художники имели возможность свободно работать, как на площади Тертр в Париже. Пикей стал бы тогда туристической достопримечательностью.

В 1975 году перед Рождеством в газете The Statesman [35] The Statesman – индийская ежедневная широкоформатная газета на английском языке, одна из крупнейших и наиболее влиятельных англоязычных газет. опубликовали статью о Пикее и других художниках, работающих на делийском Монмартре. «Так же, как и в Париже, рисовать портреты было выгоднее, чем продавать картины», – отметила газета. Заголовок звучал: «Твое лицо – его состояние», – а статья начиналась следующим образом: «Сделать портрет у Прадьюмны Кумара занимает десять минут и стоит десять рупий. Среди семи художников, которые выставляются у фонтана на Коннот-Плейс, он самый успешный. Каждый вечер он зарабатывает от 40 до 150 рупий, рисуя людей, которые приходят на площадь. “Только немногие готовы тратить целое состояние и покупать пейзажи или современное искусство, но все готовы заплатить десять рупий за портрет, особенно если это займет лишь десять минут”, – говорит Джагдиш Чандра Шарма, один из художников с площади. Целый месяц Джагдиш безуспешно пытался продать свои картины, а затем последовал примеру Маханандиа и начал рисовать портреты прохожих. И вскоре в его карманах тоже зазвенели монеты».

Пикей погрузился в чтение книг. Он лежал на кровати в своей комнате и читал о Роберте Клайве, который стал известен после смерти как Клайв из Индии. Судьба этого англичанина очаровала Пикея, и он увидел себя в его приключениях. Нежелание оправдать ожидания своего отца, страсть к путешествиям и неудачные попытки самоубийства – в точности как он сам.

«Роберт Клайв был разочарованием для своего отца. Он родился в 1725 году и в семье из тринадцати детей был паршивой овцой. Он был чрезвычайно активным, упрямым и непослушным. В возрасте трех лет его посчитали трудным ребенком и отослали на воспитание к бездетным родственникам из города. Но им не удалось поладить с Робертом, его вернули назад, в село.

В возрасте десяти лет он забрался на колокольню, чтобы в маске дьявола пугать прохожих. В подростковом возрасте стал малолетним преступником. В конце концов отец устал и послал сына в Мадрас бухгалтером Ост-Индской компании. Отец был рад избавиться от сына, да и остальные родственники наконец вздохнули свободно. Общеизвестен факт, что шанс вернуться из Индии был пятьдесят на пятьдесят: вероятность того, что он умрет от тропической лихорадки, была настолько же велика, насколько вероятность того, что он вернется. Восемнадцатилетний Роберт Клайв чувствовал, что это был вызов, – прочитал Пикей. – Но сидячая работа в Мадрасе быстро ему наскучила, он не мог спать, стал несдержан и ощущал постоянное беспокойство. Клайв погрузился в депрессию, приставил пистолет к виску и нажал на курок. Щелчок! Еще одна попытка. Щелчок! Щелчок!» После этого, как прочитал Пикей, больше не выпускавший книгу из рук, Клайв решил, что его жизнь не напрасна.

«Моя жизнь тоже была предопределена с рождения», – подумал Пикей.

Он прочитал, что, когда Клайв вернулся в Великобританию, ему было присвоено звание барона. Потом его обвинили в каких-то махинациях и, наконец, оправдали. В 1773 году своенравный британец все-таки покончил с собой.

Пикей закрыл книгу. Роберт Клайв позаботился о том, чтобы англичане могли править в Индии и даже в Ориссе. Без него Индия могла бы стать французской колонией, или остаться под властью мусульманских королей, или вообще получить индийского властелина. Истории его деда и отца и его собственные воспоминания подсказывали, что победа Англии была лучшим, что могло случиться с Индией, по крайней мере для неприкасаемых.

«Я поеду в Азию. Больше всего я хочу в Азию. Это самое важное», – умоляла родителей Лотта.