Андрей Донцов - Комплекс Ромео

«Хорошее название у романа могло бы быть: «Таймс нью роман“ – почти как «время нового романа«… Таймс оф нью роман еще не пришло…»

Вечером все разбрелись по президентским номерам. Я ждал в ресторане внизу, пока Брат расправлялся в нашем номере с молодой камбоджийкой. Скоро он спустился вниз и взял напрокат еще одну смуглую рабыню. Вокруг все восторженно захлопали – бармен, официант, девушки на выданье. Здесь уважали мужскую ненасытность, она давала жителям страны средства к существованию.

Не могу сказать, что в командировке Мэй в Москву все было продумано до мелочей. Но при желании обмануться можно было. Будет ли у Джульетты желание обманываться – вот в чем вопрос.

В роли директора студии выступил парень с курса Мэй по журналистике, которому авторитетно было сказано, что если он себя хорошо покажет в этих переговорах, то получит место шефа пекинского филиала «Мосфильма».

Нужно было предоставить проект сценария – с этим мне пришлось попариться всерьез.

Все договора были пропечатаны печатью компании Брата – генерального спонсора проекта, крупнейшего производителя спортивной одежды в северо—восточной части Китая.

Гонорар за четырнадцать съемочных дней был баснословным. Мне нужно, чтобы птичка клюнула наживку. Вдруг она любит деньги уже гораздо больше, чем даже мне кажется.

Единственное условие – вояж в Гонконг на пробы с возмещением всех затрат, экскурсионной частью и восьмичасовыми съемками двух сцен, гонорар – три тысячи долларов.

Чтобы все выглядело вполне натурально, переводчицу мы наняли настоящую. Тоненькую миловидную китаянку, учившуюся в Лесотехнической академии Санкт—Петербурга, сносно говорящую по—русски и не боящуюся поездки в далекую Россию. Ведь для многих китайцев поездка в нашу страну – смертельный трюк под куполом цирка.

Девчонку Брат—Которого—У—Меня—Нет оприходовал только перед самым их отъездом в Россию. Видимо, она испугалась, что ее в последний момент обломают с этой работой, и отдалась, отчаянно и нервно, с резким отрывистом писком на полу в гостиной.

Я по—прежнему боялся Интернета как огня. Боялся ненужной мне информации. Всплывающих окон рекламы. Вы понимаете, о чем я?

Увидеть рекламу фильма с участием Джульетты, где ее целует этот мудозвон. Увидеть рекламу фильма, где ее целует другой мудозвон. Все эти актеры в кавычках. Эти лица, шагающие за бабки по экранам. Как сказал про них Микки Рурк, про этих преуспевающих и обаятельных по всем продюсерским канонам мудозвонов? На самом деле «им не сыграть даже говорящую какашку на детском утреннике».

Зачем разжигать в себе ненависть. Ненависть мне сейчас была не нужна. Я находился на другом этапе. Я решил провернуть все на холодную голову.

Брат действительно нашел ее сайт. Увидев мой животный страх, он быстро перестал дразнить меня своими знаниями. Только спросил:

– В графе любимый писатель стоит «Мураками теперь Рю». Разве его так зовут, «теперь Рю»?

Никакая посторонняя информация не нужна была моей бедной голове. Ведь что прочитаешь в итоге, залезая в паутину сети, не знает никто. Море лишней ненужной информации. Здесь, на острове, мне это было не нужно, в моей жизни это было больше не нужно. Мир этой информации был подлым и лживым. Люди, питающиеся ею, были пустыми и неискренними.

Как ты, Брат, ни о чем не догадался? А если догадался, то как ты умудряешься делать вид, что ничего не произошло выходящего за рамки общепринятых человеческих норм? Обещанное приложение я должен написать до проведения боевой операции «Китайская звезда». Эти записки должны быть искренними до самого дна. Тем более на этом дне нет места раскаянию и сожалению. Там есть такая злоба, надежно замаскированная под толстой пластиковой пленкой пустоты и апатии.

Ну что ж… Пожалуй, соберусь—ка я с силами и напишу еще кое—что… а там будь что будет…

Снова деревня. Полтора месяца после приезда Брата—Которого—Нет Вечер настоящего прощания с театром

В тот вечер «прощания с театром» я, конечно, не поехал ни в какой театр. Я купил билет на автобус до Ростова, там остановил машину с одиноким и, что прекрасно, пьяным водителем и доехал до деревни с прекрасным эротичным названием Зудино. До нашей милой деревушки оставалось полтора километра. Не заходя в жилые «массивы», я ринулся через поля, выйдя сразу к саду на задворках дома любимого дяди Коли.