Андрей Донцов - Комплекс Ромео

Мне повезло. Там было всего два человека. Хотя почему повезло мне?

Дядя Коля со своим другом из поселка Киргизстан.

Опять горел свет. Опять были клубы дыма и незатейливая трапеза: разложенные на газете огурцы, украденные с грядок соседских старух, полуобгрызенная помидорина, кучка соли, хлеб, который ломали руками, два стакана, пузырь столичной. Знакомый митьковский натюрморт…

Сами трапезничающие были одни, без Вики.

Я вошел в дом через крыльцо, заперев его за собой.

Я зашел в дом и сел на стул рядом с ними.

– Ти—и—и кто? – спросил чурка, сунув руку в карман.

Пафос и актерская самодостаточность, как у Абдуллы в «Белом солнце пустыни», присутствовали. Идеи, о чем говорить с этими аборигенами, отсутствовали напрочь. Почему—то я думал, что, как только появлюсь здесь, само собой завяжется нешуточное сражение, в котором достаточно будет проявить храбрость и несгибаемую волю характера.

Как бы не так. Тягомотная атмосфера вялой и неритмичной агрессии, выраженной в словах и в презрительном сморщивании губ.

– Дед Пехто. Не узнаешь, что ли? Камушками кидаться только горазд?

– Ну, а ты что, не уехал разве? Че приперся, тя вон мой товарищ спрашивает.

Я совершенно не знал, что делать. И как все это начинать. Заниматься физкультурой – это одно, а умение разбрасывать врагов резкими ударами – это другое.

У меня совершенно не было ощущения, что я сильнее этих работяг. Даже каждого по отдельности.

Что ж, я, выходит, – чаю зашел попить. Что—то надо делать.

– А ты знаешь, что я с твоей мамой в один класс в школу ходил? А как я ее ебал после уроков, знаешь? В потоке ( высохший овраг ) в кустах. Каждый божий день.

Отличная информация. Нет, ребята, чаем вы у меня не отделаетесь.

Это все половое созревание в чуваке колбасит. Хвастается перед товарищем своими несуществующими сексуальными подвигами. В школу вы в одну ходили с Парой и мамой. Но если б была такая тема, ты мне б еще в детстве все уши прожжужал. Спутал, видимо, с подругой ее Галькой, Ляляйкиной мамашей. Жила в деревне такая клубничка. Ее в ростовском районе, точно, имели все кому не лень, включая мужское поголовье рогатого скота. Но тебя, похоже, первые сорок лет жизни женщины не интересовали в принципе. Это ты сейчас Ирку и ее сестер караулишь…

– Положишь ее на ранец и хреначишь… а она визжит: «Мне учебники в библиотеку весной сдавать, не примут, если помнем!»

Ну, как говаривал Квентин Тарантино, «в тех местах, откуда я родом, за такие слова знаешь, что бывает?» А что?

Что бывает? Если я ему сейчас дам в морду, начнется свалка, которая закончится хер знает чем.

Почему они меня не боятся? Я же здоровый двадцатипятилетний парень… Вот что значит интеллигентная рожа! Никогда у нас в стране быдло не будет бояться интеллигенции. Даже если та и займется ежедневной физкультурой.

А я вот вас, ребята, немного опасаюсь. Поэтому не хочу здороваться сразу с обоими. А с чаем неплохо придумано.

– А мине ты с мамой своя познакомишь? – хихикал Абдулла.

– Познакомлю, сперва с бабушкой только справься, – сморозил я, чтобы перехватить инициативу. – Дело есть, штук на двадцать. Вы ведь на стройке работаете?

– На перестройке… Стоит стройка…

Сижу, держу мхатовскую паузу.

– А че за тема? – после долгого молчания спросил старый российский Гекельберри Финн.

Паузу держим.

– Че молчишь… сука… Сказал «а», скажи «бе», – Абдула взорвался.

Надо дать им погазовать вхолостую.

– Бе, – говорю я.

– Тиварь. – Он вскочил с места. То, что не ударит, было понятно. Наверное, киргизы народ горячий, невоздержанный.

– Ладно, расскажу. Чифир есть?

– Пакетики липтон!

– На хуй мне твой липтон… – Ничего себе, видел бы офисный чай «липтон» этих двоих своих потребителей—гуманоидов из русской сказки. – Я тебя про чифир спраши—ваю. Поставь кастрюлю на плиту, большую. И воды налей, литра три.

Звучало солидно. Я держался уверенно. Совместное житие с Иржичехом и компанией давало о себе знать. Тема явно катила. Таких повадок от меня не ждали.

Дядя Коля не спеша поскребся на кухню, задев бедром стол и развалив прекрасно накрытый ужин по полу.

– Водку, сука, не разлей, да… – подхватил Абдулла падающую бутылку.

Вот кто здесь главный. Ты, видимо, и с Викой все эти игры замутил, извращенец.

Я остался в комнате с Абдуллой.

Взгляд его фокусировался на одной точке с трудом – казалось, каждый глаз шнырял во всех направлениях самостоятельно. Одет он был в телогрейку, видимо, выданную на стройке, и в водолазку ядовито зеленого цвета. Причем в доме духота, а на улице вообще—то лето.