Яков Шехтер - Вокруг себя был никто

Виола, прежде не переносившая вида котяры, вдруг начала выказывать к нему самые добрые чувства. Собачку она совсем забросила и только по ночам, проснувшись от шума прибоя или белого света луны, брала ее на колени и гладила, приговаривая «кис-кис-кис». Веки Виолы были опущены.

Оливия так любила ее влажные глаза, искрящиеся волосы, осторожный скат шеи, нежные щеки, припухлые губы. Откуда, почему взялось в ней это чувство – еще предстояло разобраться, а пока Оливия поднялась на верхушку маяка и вошла в Сад.

Место, где располагалась душа Виолы, было ей хорошо известно, она посещала его по несколько раз в месяц, проверяя сдвиги и потихоньку вычищая шлаки. К удивлению Оливии, цветок Виолы исчез, на его месте раскачивался тюльпан с крепкой фиолетовой головкой. Присмотревшись, Оливия обнаружила Виолу; ее стебель обвился вокруг стебля тюльпана, лепестки осыпались, а оголенный венчик стыдливо прятался под фиолетовым бутоном. Прикосновение к цветку ничего не дало: корень этой души не прощупывался. Единственное, что смогла понять Оливия – тюльпан принадлежал мужчине.

О ныряльщиках она знала только понаслышке, но сомнений быть не могло – в теле Виолы поселилась чужая душа. Главная опасность состояла в том, что, покидая тело, чужак мог навсегда унести с собой и душу Виолы, поэтому Оливия поставила замок, надежно перекрыв выход.

Прошло несколько дней. На поверхности вещей все происходило по-прежнему: девушки учились, Оливия медитировала. Вечерами, когда солнце опускалось в изумрудную пену заката, они вместе разжигали огонь маяка и долго стояли на вершине башни, прислушиваясь к гулу факела и шипению пламени.

Чувство Оливии к Виоле росло день ото дня. Она понимала, догадывалась, что участвует в странной игре, но плыть по этой волне, наблюдать блики и сполохи эмоций, было пленительно и прекрасно.

Оказавшись в ловушке, Себастьян несколько дней потратил на безуспешные поиски выхода, но вскоре понял – Оливия сильнее его и разрушить поставленный ею замок не удастся. Успокоившись, он принялся искать преимущества нового положения и, к своему удивлению, отыскал их почти мгновенно. Рассматривая Оливию, разговаривая с ней, выполняя вместе нехитрую домашнюю работу или упражнения, Себастьян, сам того не замечая, угодил в им же расставленный силок. Проверяемый и проверяющий – они оба не выдержали испытания, но как часто бывает в духовном путешествии, поражение каждого из них обернулось общей победой.

В один из дней, перетирая и перетирая слова, Себастьян вдруг почувствовал необыкновенный прилив сил. Годы упражнений сделали свое дело: энергия внедрилась, заполнила все клетки, и тело Виолы стало готовым для качественного изменения. В такие моменты всадник, держащий поводья, отпускает стремена, запрыгивает на луку седла и взлетает. Себастьян отбросил в сторону уже ненужную ступку с пестиком, схватил копье Марии и потряс. С кончиков его пальцев посыпались искры, платье начало тлеть, а наконечник копья оплавился, словно пораженный молнией. Семь раз вскрикнув, Себастьян упал без чувств.

В тот момент произошли три события, повлиявшие не только на жизнь обитателей маяка, но и на судьбу всей психометрии.

За несколько тысяч километров от острова перестало дышать мужское тело Себастьяна. Мастер ныряльщиков умер.

Рассыпалось в прах тело отца Оливии.

В теле Виолы произошло невероятное изменение, ее половые органы устремились наружу и, покинув привычные рамки, застыли в изумлении, превратившись в мужской член.

Себастьян пролежал без чувств до утра. Очнувшись, он сразу обнаружил перемену: изумленные Оливия и Мария долго рассматривали новоприобретение, не в силах вымолвить ни слова.

Очень быстро выявилось, что дело этим не ограничивается, на подбородке и щеках Виолы начала пробиваться растительность, а и без того не очень развитая грудь съежилась до размеров мужской. Пах набух и сильно болел, Оливия уложила бедняжку в постель и напоила травами. Увы, лекарство не помогло, наверное, впервые за всю медицинскую практику Оливии, опухоль росла, раздваивалась и спустя неделю обратилась в небольших размеров мошонку.

Через месяц превращение завершилось, по островку, пока еще в женском платье, расхаживал миловидный юноша. Теперь уже ничто не могло помешать чувствам Себастьяна и Оливии, влюбленные соединились и в счастье и радости родили сына. Ребенка назвали Бенволио, что в переводе с итальянского означает «доброе желание». Мальчик вырос и стал первым Главным мастером, объединив вокруг себя движение психометристов.