Яков Шехтер - Вокруг себя был никто

– Таня, простите, – но где же ограда? В этом доме жила моя бабушка, я провел тут не один день и прекрасно помню ограду, но где она, где?

– Ограду разобрали в начале девяностых годов. Приехали: грузовик, газорезка, рабочие в комбинезонах, все, – как положено. Жильцы начали возмущаться – им ткнули в нос постановление горисполкома. Пока звонили инспектору, пока искали милицию, ограду срезали и увезли. Потом выяснилось, что постановления никто не выпускал, рабочие – просто ворюги, а на ограду положил глаз крупный деловар. Теперь она украшает его фазенду.

Но вернемся к дому. Дом построил один мещанин, мечтавший стать купцом первой гильдии. Наодалживал денег, на «фу-фу» поднял здание и запустил рекламу о сдаче в наем квартир в роскошном особняке с центральным отоплением. Господа въехали, но оказалось, что помимо отопления в доме функционирует и «центральная критика» – кто-то чихнет на втором этаже, а с пятого отвечают «будьте здоровы». Господа съехали.

Незадачливый мещанин поместил объявление: «Просим не верить слухам о дороговизне». Но и следующие постояльцы съехали. Дом стоял пустой, срок уплаты по векселям прошел, хозяин вышел на балкон пятого этажа, оглядел последний раз синее небо и бросился головой вниз. Все его имущество, кроме долгов, оказалось записанным на жену, а вдова, вместо денег, дала кредиторам от ворот поворот. Так она и осталась купчихой первой гильдии.

На углу Спиридоновской и Новосельской жил полковник Осипов – крупнейший революционный деятель, начальник тыла военно-морской базы. Он защищал Одессу от немцев и погиб под Севастополем. В следующем доме, восемьдесят восьмой номер по Новосельской, проживал профессор Беленький. У него на квартире собиралась молодежь, там читали лекции по литературе, спорили, мечтали. Несколько раз сюда приходил Бунин, выступали Катаев, Багрицкий, Олеша.

Через тридцать метров, в шестнадцатом номере – жила Анна Горенко. Когда ее отец ушел из семьи, она с матерью переехала в Царское Село, заканчивать гимназию. В том же доме, этажом выше, занимала большую квартиру Соколовская – председатель Иностранной Коллегии одесского обкома. Потом она стала директором Мосфильма, за что ее в 37-м благополучно расстреляли.

На месте нынешнего техникума измерений перед войной стоял роскошный старинный особняк. Во время своего пребывания в Одессе там останавливалась Вера Федоровна Вяземская, покровительница Пушкина. В этом доме Александр Сергеевич познакомился с Амалией Ризнич, женой Ивана Ризнича. Кстати, итальянское происхождение Амалии ничем не подтвердилось, вероятно, это была одна из фантазий Пушкина, которому хотелось если не побывать в Италии, то хотя бы влюбиться в итальянку.

На самом деле Амалия была сербкой из Воеводины. Ее тетя, старшая сестра матери Франциски-Вильгельмины, есть не кто иная, как бывшая невеста Наполеона Дезире Клари, приемная дочь богатого негоцианта из Марселя. Клари была первой возлюбленной Наполеона, а на ее сводной сестре, Жюли женился брат императора – Жозеф Бонапарт.

В совсем юном возрасте Клари оставила родную Вену и сбежала во Францию. Там она близко сошлась с Жюли, настолько близко, что отец Жюли, купец Дезире, попросту удочерил Клари, дав ей свою фамилию и французское подданство. Пережив нескольких бурных романов Клари вышла замуж за генерала Бернадота и, спустя несколько лет, стала королевой Швеции. Нынешняя царствующая династия – прямые ее потомки.

Кстати, сам Ризнич после смерти Амалии женился на Полине Ржевуской, младшей сестре Эвелины Ганьской, будущей мадам де Бальзак. Каждый раз, проходя по Спиридоновской, я поражаюсь; какие высокие имена и отдаленные события вплетены в ткань повседневности. Стоит протянуть руку, соскрести с рутины пылинку дальних стран, и действительность моментально окутывает цветной туман истории.

–Ты забыла упомянуть об еще одной достопримечательности Спиридоновской, – Мотл остановился и картинным жестом указал на ближайший подъезд. – Начиная с конца двадцатого века на этой улице проживала знаменитая меценатка, именуемая в народе Сытая Кошка. Так ее прозвали за то, что даже последняя дворовая кошка выходила из ее дома накормленной. Не говоря уже об одесситах и гостях нашего города. Особенно удавался меценатке чай, заваренный по старинным психометрическим рецептам. Ты не догадываешься, о ком идет речь?

– Перестань кривляться, Мотылечек, – Таня улыбнулась. – Конечно, я специально привела вас к своему дому, чтобы пригласить на чашку чая. Не откажетесь?