Леонид Головня - Вкус «лимона»

– Ушла из театра?

– Там трудно стало. Коммерческие режиссеры понаехали. Роли своим женам раздали. Но я с промыслом оказалась. Деньги пошли побольше, чем у актрисы. Один из клана нанял меня. Испугалась, правда, здорово.

– А для чего нанял?

– Как только додумался до такого?! Выдал удостоверение от центральной газеты. «Пройди, – говорит, – по тем, кто наверху оказался. Бери интервью и определяй, кто готовится дуба дать». За каждого соответственно – сумма. Знаешь, что я тогда поняла? Смерть человека метит не только когда он болен или стар. Я работодателю одного эмвэдэшника выглядела. Он мне не поверил: «Молодой слишком, – говорит, – чтобы помирать. Можешь ошибиться, конечно. Не страшно, продолжай!» Через день звонит. Прикончил начальничка кто-то.

Обе какое-то время молча смотрели на дымок из курильницы, который пошел колечками.

– Пенсионеру не мешай, – сказала Эльвира. – Приворот для проформы изобрази. А так – выдай травки с гашишем. Проверь, чтобы слабый, ливанский, был, зеленый. Пусть порадуется последние дни на Земле. Жена у него – стерва, чувствуется.

– Эльвир, раз ты сама рассказала про мужа… Для меня многоженство – загадка. Как вы друг с другом разбирались? Любила ты своего «народного»?

– Кого я в четырнадцать лет могла любить! Отдали, и пошла. Он тетку черной «Волгой» покорил. «Солидный человек, – говорила мне, – к тебе сватается. Счастливая ты!» Главные коммунисты по нескольку жен неофициально имели.

– Для мусульман, наверно, привычно.

– Они – мусульмане, когда девочек из аулов за путевку в санаторий выкупать, а как водку жрать, все – коммунисты-ленинцы. Это я сейчас понимаю. Если бы он мне сегодня вторую жену привел, обоих бы отравила. – Она резко ожесточилась от собственных воспоминаний.

При полном женском параде Эльвира стояла на центральном бульваре района, глаз ее остановился на водителе открытого «Ровера». Не первой свежести мужчина в темном костюме медленно тянул автомобиль вдоль тротуара и смотрел на нее. Она отвернулась и занялась рассматриванием прохожих. Машина остановилась рядом.

– Леди! Я извиняюсь… – услышала она голос и обернулась.

Сидящий за рулем размахивал каким-то «Приглашением», оттиснутым на золотом фоне.

– Что ты хочешь? – весьма недружелюбно спросила Эльвира.

– Мисс, можете мне помочь?

– Это чем же? – Она подозрительно посмотрела на водителя машины.

Он представился:

– Барри Скотт. Менеджер компании «Фреш фиш», – и протянул «Приглашение».

Эльвира прочитала. Открытка сообщала о банкете, который проводила рыботорговая фирма.

– И что?

– Дело несложное, но деликатное. Глядя на вас, я понял, что лучшую кандидатуру мне не найти.

– Чем же я столь уникальна? – кокетливо спросила Эльвира, сообразив, что удача наконец ей улыбнулась.

– Мне надо блеснуть в обществе. Ничего лучше женщины мужчину не украшает.

Она задумалась, посмотрела на автомобиль, на хозяина:

– Покажи руку.

Тот посмотрел удивленно, но подчинился. Эльвира перевернула руку ладонью вверх и некоторое время рассматривала.

– Эскорт предлагаешь?

– Что-то вроде этого.

– Надолго мероприятие?

– На полдня. А там – как хочешь. Природа, озера. Можно отдохнуть.

Эльвира засунула «Приглашение» в карман, села в машину, поехала.

– Что по руке узнала? – спросил Барри, прибавляя скорость.

– Смотрела, не убийца ли ты.

– И как?

– Ходок ты, конечно, по бабам, но на чужую душу не посягаешь. – Улыбнулась.

– Ты – волшебница. Как имя волшебницы?

– Эльвира.

– Успешно гаданием занимаешься? – спросил образовавшийся кавалер.

– Вообще не занимаюсь, – соврала Эльвира. – Так, для себя только.

Машина свернула на шоссе и понеслась из города.

…Столы были накрыты на свежем воздухе. Прием, как чувствовалось, уже заканчивался, кое-кто уезжал.

Хозяин в красном галстуке, надутый как баллон, желал всем хорошо отдохнуть и извинялся за то, что вынужден покинуть гостей: по предписанному режиму ему предстояло принимать процедуры.

Нарядный рыботорговый народ сидел, стоял, ходил и был навеселе. Мужчины в строгих официальных костюмах и женщины с оголенными плечами в вечерних платьях с любопытством обернулись в их сторону. Барри под руку с Эльвирой направился к одной из групп, остановившись по дороге у шведского стола.

Эльвира в вишневом пиджаке выглядела в этом обществе, как фазан в стае белых и черных лебедей, присевших отдохнуть на зеленой лужайке. Чувствуя на себе множество взглядов, она робела. Обстановка вокруг была знакома только по фильмам или снилась ночами.