Сергей Кузнечихин - Блюститель [рассказы, повесть]

Когда он говорил про мертвеца, Тоня сразу поняла, что Андрей немного форсит — рыбак есть рыбак, вытащил ботинок, а сказал, что утопленник. И еще Тоне показалось, будто в нем что-то изменилось, когда он услышал про Ленинград, словно он обиделся на нее за это. Ей захотелось сказать ему что-нибудь приятное.

— А ты очень вкусно готовишь.

— Привык за четыре года. Жена сбежала от меня ровно четыре года назад, как раз в путину.

«Вот, значит, почему столько пыли на лампочке».

— Навыдумывала разных красивых отговорок. И все, что она навыдумывала, оказалось мурой, через полгода выскочила замуж, просто захотелось в город.

— Ничего, еще повезет, — Тоня погладила его руку, — еще повезет.

Он встал и выключил свет.

Если бы она знала, что Андрей живет один, она бы не пошла к нему. В этом она была уверена. Только в этом.

Тоня проснулась рано. Андрей уже хлопотал у стола. Она стала одеваться и вдруг увидела, что он внимательно смотрит на нее, провожая взглядом каждое движение.

— Отвернись, а.

— Может, останешься еще на день?

— Не надо об этом.

— Не надо, значит, не буду. Давай кушать.

Они сели завтракать. Тоня смотрела, с каким удовольствием ест Андрей, и у нее самой появился аппетит. Хорошо было сидеть рядом с этим уверенным, знающим себе цену мужчиной. А если бы так вот каждое утро: без суеты, без капризов, без нытья? Такого быть не могло, но хотелось в это верить.

— Хорошо у вас здесь, спокойно.

Андрей не стал разубеждать. Он встал из-за стола и вернулся с большой эмалированной кастрюлей, поставил ее перед Тоней и вложил ей в руку массивную деревянную ложку.

— Ешь.

Кастрюля была полна до краев сочной, словно светящейся оранжевой икрой. Андрей взял Тоню за руку и зачерпнул полную ложку.

— А теперь продолжай сама.

— Икру ложкой? Не оригинально.

Довольный своей шуткой, Андрей засмеялся. Смеялась и Тоня. Уезжать не хотелось. И это заставило ее поторопиться.

— Все, Андрей, давай прощаться.

— Прощаться, так прощаться. А может?

— Нет. — И Тоня взялась за сумку.

Он указал взглядом на пепельницу, под которой лежала четвертная.

— Теперь-то уж возьми, не лишняя. Дорога впереди длинная.

— Пусть лучше останется, мне так спокойнее.

— Ну смотри. Тогда я положу ее в шкатулку с документами и буду хранить до новой встречи.

Она знала, что новой встречи не будет.

— Тось, у меня к тебе маленькое дельце, — Андрей подошел к ней совсем близко и взял за плечи. — У вас в Ленинграде хорошо со снабжением. Ты не могла бы прислать мне бандерольку-другую с этими вашими нижними тряпочками, такими, как на тебе.

Он потянулся к ее груди, но Тоня отвела его руку.

— Нет, ты не думай, что для себя. У меня никого нет. Но у нужных людей имеются жены — у инспекторов, у председателя. Да мало ли от кого зависишь. А я икорочки подошлю.

Тоня не знала, как защищаться от его слов, от их наивненькой жестокости. Оскорбить? Ударить? Лицо Андрея сделалось удивленным. Он растерянно смотрел на Тоню и силился понять, чем обидел ее.

— Зачем ты так? Ну почему вы все такие?

— Какие? — И лицо, и опущенные руки Андрея выражали полное недоумение, чуть ли не испуг, он не понимал, чем обидел ее.

— А такие…

Губы у нее свело. Навалилась тяжеленная тоска. Сил на бесполезные объяснения не осталось. Она махнула рукой и пошла. Не оглядывалась, не останавливалась, пока сумка не разогнула пальцы.

Костры на берегу уже погасли, и только возле одного, который ближе к причалу, темнела неподвижная фигура. Тоня обошла костер стороной и остановилась у дальнего костровища. Стоя на коленях, она разгребла золу и отыскала горячую головню с седыми углями на обгорелом конце. Напрягаясь до боли в ушах, она дула на нее, пока не появились синеватые язычки. Не выпуская головни из рук, она собрала обрывки газет и развела теплинку. Сначала она подкладывала в огонь недогоревшие сучья, а когда пламя окрепло, пошла собирать дрова. Поблизости всё подчистили. Пока она кружила, к костру подошел мальчик. Она бросила охапку в огонь и пошла за новой. Пламя уже поднялось в человеческий рост. Мальчик убежал к реке. До «Ракеты» оставалось полчаса, а она все бродила по берегу и собирала дрова для костра, возле которого никто не грелся.

«Ракету» увидела издалека. Расстояние скрадывало и размер, и скорость. Если бы свекровка оказалась рядом, то обязательно воскликнула бы, что судно похоже на дельфина, хотя живых дельфинов никогда не видела. «Явилась, не запылилась, — усмехнулась Тоня. — Неужели почувствовала? И почему обязательно дельфин, свиньи тоже умеют плавать. — А следом подумала: — Как бы ручки у сумки не оборвались».