Александр Проханов - Выбор оружия

– Теперь вы можете отдохнуть, – сказал провожатый, когда они вернулись к блиндажу. – Через пару часов начнется праздник. Я за вами зайду.

Он лежал в блиндаже на жестком топчане, глядя на близкий сруб, сквозь который на суконное одеяло проливался мелкий песок. По бревнам редкой цепочкой бежали маленькие рыжие муравьи, не замечая его. Как гонцы, несущие кому-то таинственную, непостижимую весть. Аурелио, угрюмый, сердитый, пошел бродить по лагерю в поисках рации, надеясь связаться с Лубанго. Белосельцев смотрел на тончайшую струйку песка, отсчитывающего, как в песочных часах, время его жизни. Муравьи передавали по эстафете бесшумную весть, в которой, если ее разгадать, было скрыто его, Белосельцева, будущее. Он не боялся похода, не боялся предстоящего боя. Он знал, что его не убьют, что он вернется живым. Душа ожидала чуда, напрягалась, становилась прозрачней, пропуская сквозь себя незримые, летящие из неба лучи.

Он знал в себе эти состояния, когда избыток жестоких зрелищ, груз непосильных решений истощали разум, угнетали волю. Но раскрепощалась душа. Чутко слушала мир, ожидала в нем чудо, ловила шелест легчайших, пронизанных светом крыл.

Под Гератом во время боя, когда взрывались машины, и убитый сержант лежал на броне, с красным пузырем в голове, и в бойницу дувала просунулся гранатомет, и он ждал удара и смерти, его вдруг посетило видение. Словно ангел прянул с небес, вырвал его из ада, заглянул в лицо сияющими глазами, поставил на кровлю мечети.

В Кампучии, на железной дороге, среди душных горячих болот, в которых, как белые тыквы, белели костяные головы, он пережил помешательство. Его выцеливал снайпер, тонкий лучик прицела коснулся его переносицы. Ангел снова явился, запечатал ему глаза, перенес через липкую топь, поставил у входа в пагоду.

Это был зрительный образ, наподобие вспышки, которая медленно угасала, рождая ощущение счастья. Так было в детстве, в его маленькой комнатке, когда ангел являлся из зеркала. Так было в юности, когда ангел явился из звезд, из крохотной серебристой спирали, пролетев сквозь крышу сарая. Всю жизнь за ним следовал ангел. Избавлял от греха и смерти. Спасал от уныния. Словно ждал от него главного в жизни поступка. Прозрения и исповеди. Хотел услышать, как он любит Творца, благоговеет перед Его творением. Заключить в ворох пернатых крыльев и, не дожидаясь кончины, поднять на небо.

Белосельцев лежал в блиндаже, глядя на бревна, сквозь которые сочился песок. Бесшумный строй муравьев торопился по стене блиндажа, нес кому-то беззвучную весть.

В блиндаж спустился Аурелио.

– Я был у Жакоба, командира отряда. Он уточнил, что берет вас с собой до границы. В Намибию они проникнут без вас. В селении Онго будет ждать легковая машина, которая вас и меня доставит обратно в лагерь. Я связался с Лубанго. Началось выдвижение бригад. В случае разгрома «Буффало» вам следует срочно вернуться в Лубанго и провести вербовку Маквиллена. Он будет деморализован провалом. Вспомните, что вы не журналист, а разведчик.

– Как вы думаете, Аурелио, не может Маквиллен в качестве секретных агентов использовать муравьев? Муравьиная тропа соединяет блиндаж с Лубанго.

– Мне не до шуток. Нервы мои на пределе.

В блиндаж спускался посыльный:

– Вас приглашают на праздник. Вы – наши почетные гости.

Когда они вышли на свет, окрестность преобразилась. Повсюду, среди песчаных бугров и чахлых кустарников, двигались люди. Выходили из-под земли, вылезали из невидимых щелей, вставали в рост там, где секунду назад было пусто. Казалось, их плодила земля. Они сотворялись из смуглой почвы, черных корней, горстей песка. Стряхивали прах, расправляли одежды, начинали идти все в одну сторону, сквозь кусты, туда, где раскинулся плац. Женщины, охваченные по бедрам яркими долгополыми тканями, радостные, с улыбками, иные с детьми на руках, иные с прикрученными за спиной спящими грудными младенцами. Изможденные старики и старухи, сморщенные, цепляясь один за другого, словно встали с предсмертного одра, чтобы взглянуть напоследок на солнце. Юноши и девушки в чистых нарядных рубахах, торжественные и веселые. Военные в камуфляже, в начищенных сапогах и ремнях, надевая на ходу металлические зеленые каски. Это были не просто партизаны, не просто беглецы и повстанцы, а целый народ, ушедший из-под солнца под землю, скрывший в пещерах своих стариков и младенцев, свои скрижали и светочи. Теперь, по таинственному зову, по звуку небесной трубы, они покидали свои катакомбы.