Андрей Степанов - Бес искусства. Невероятная история одного арт-проекта

– Цунами! – выдохнул Валя и, вскочив, загородился стулом.

Силыч замер с ложкой в руке, а Беда вдруг сел на кровати и потянулся за своей одеждой.

Однако гостья не дала ему этого сделать. Она подбежала к Мухину и обняла его так крепко и порывисто, что больной вскрикнул. Валя со стулом наперевес бросился спасать друга, но Силыч перехватил оружие:

– Погоди! Она же мириться пришла!

И действительно, Малаша уже разжала объятия, отпустила бывшего бойфренда и теперь гладила его по забинтованной голове, шумно при этом рыдая.

– А ну-ка выйдем! – велела всем Галя. – Дело тут, похоже, серьезное. Пусть наедине поговорят.

Валя и Силыч подхватили под руки потерявшего дар речи Пухова, и вся команда вывалилась во двор.

– Ну дела, – недоумевал Пикус. – И кто бы мог подумать, что она сюда явится?

– Любовь, значит, сохранилась. Великая тайна, – назидательно произнес Силыч. – А мы с вами, ребятки, покуда они там беседуют, делом займемся. Я сейчас репок надергаю, а вы их почистите и на терке натрите. Салат на вечер получится. Оно нервы успокаивает, да и потом, видите, сколько гостей – всех накормить нужно.

– Здорово! Я с удовольствием, – обрадовался Валя. – А грядки полить можно?

– Ну, полей, полей, – ласково кивнул хозяин. – Вот ведь какой помощник у меня, Галюша. Любо-дорого глядеть.

– Я репку т-тереть не б-буду! – объявил Пухов. – У вас в доме т-террористка, и надо ее сдать. Но сначала разведать п-планы.

– Тогда пойди встань под дверью и послушай, о чем они воркуют, – распорядился председатель. – А сдать, если что, всегда успеем. Никуда теперь не денется.

Пухов с пониманием кивнул, зашел в сени и закрыл за собой дверь. Остальные приступили к производству салата.

– Беспокойные у тебя гости, Силыч, – заметила Галя. – А не пускал бы ты нас к себе с самого начала – жил бы как в раю, а?

– Это ничего, что беспокойные, Галюша, – ответил целитель. – Призвание мое такое. Вот если бы ты еще командовала построже, так ничего бы лучше и желать нельзя было.

– А может, вам, товарищ Селиванов, к нам в Союз вступить? – предложил вдруг Редька. – Тогда и я бы вами покомандовал, и другие командиры нашлись бы. Вы ведь живописец?

– Да какой там живописец… – засмущался целитель. – Это же только видимость, что я красками малюю. Тут суть-то в другом…

Однако в чем заключалась суть, Силыч объяснить не успел. Дверь в сени с треском распахнулась, и во двор вылетел взъерошенный Пухов.

– Со… со… совокупляются! – объявил он. – Вся изба ходуном ходит. Надо спасать раненого героя.

– Эй! Ты в личную жизнь-то не суйся, – одернул его Редька.

– У него же сотрясение мозга! – ахнул Валя. – Разве можно?

– Суслик, не вмешивайся! – приказала Галя.

– Вот видите, как бывает, – поразмыслил вслух Силыч. – Сошлись, значит, лед и пламень прямо у меня в избе. Да… Это тебе не голубей с кошками сшивать. Тут высшая гармония присутствует. Любовь, что движет солнце и светила…

– Стоп! Тише! – прислушалась Галя. – Голоса слышны. Разговаривают!

– П-пойду еще п-послушаю.

Пухов снова исчез в сенях и прикрыл за собой дверь.

– А вот такая союзница, как Малаша, нам бы не помешала, – заметил Редька. – Если ее завербовать и оставить у врага нашим агентом, то задача похищения решится сама собой.

– Можно попробовать, – согласилась Галя.

– Маланья Николаевна – это личность, – уважительно покивал Силыч. – Сразу видно – натура незаурядная.

Дверь снова отворилась – на этот раз тихо, даже без скрипа, – и показался Илья Ильич.

– Ругаются, – доложил он. – Он ей, значит, в-внушает: «Я тебя когда еще насчет него предупреждал! Из-за кого мы расстались?» То есть они, оказывается, из-за черта этого разошлись, когда М-мухин с ним поссорился. «Он, – говорит, – бес». А террористка ему: «Да мне пофигищу, кто он такой. Художников у него нет, вот в чем дело. Только ты один настоящий». А тот свое твердит: «Говорю тебе, он бес. Я его в аду видел». А она: «Я их всех в аду видала». И т-так далее.

– Молодец, Ильич, продолжай наблюдение, – распорядился председатель.

– П-продолжу.

Однако на этот раз Пухов вернулся почти сразу:

– Не слышно ни фига. Б-беда один бубнит что-то ей на ухо, упрашивает. Д-должно быть, помочь просит.

– А она? – вскинулся Редька.

– А она его Б-бедиком назвала. Значит, соглашается.

– Вот! – кивнула Галя. – Дай бог, чтобы согласилась.

– Ну кто бы ожидал, а? – покачал головой Валя.

– Может, внутрь зайдем? – робко спросил Силыч. – Вместе-то быстрей уговорим.