Самид Агаев - Седьмой Совершенный

Он вполне мог бы отправить туда людей, а сам остаться дома и совесть его была бы чиста. Подобает ли лицу, занимающему столь важный пост, участвовать в боевых операциях, подвергая свою жизнь опасности. Но Абу-л-Хасан не понимал, что происходит, и это его беспокоило. Какова была цель визита Ахмад Башира? Что стоит за захватом его айарами? Какие их интересы он ущемил? Есть ли здесь какая-либо связь? В Багдаде не должно было происходить ничего такого, что не было бы известно тайной службе. Провожатый остановился и указал на дом.

— Это здесь, господин.

— Благодарю тебя, возьми вот, — Абу-л-Хасан протянул монету. Но проводник отказался.

— Я сделал это не из-за денег.

— А из-за чего?

— Из любви к ближнему.

— Ты христианин?

Вопрос остался без ответа. Проводник повернулся, сделал несколько шагов и скрылся в ближайшем переулке. Абу-л-Хасан отправил охранника навстречу гвардейцам, а сам остался ждать в тени от дома. Через некоторое время он спросил:

— Ты чего дрожишь?

— От холода, господин, — солгал Хамза, хотя сабля, висевшая на поясе, действительно холодила ляжку.

— Может, не будем ждать их, — предположил Абу-л-Хасан, — пойдем вдвоем, ты впереди, а я прикрою сзади.

— Я надеюсь, что вы шутите, господин, — трагическим голосом сказал управляющий, но тут же взбодрился, — они идут, господин Абу-л-Хасан.

Действительно это были гвардейцы-дейпемиты. Их командир, подойдя, приветствовал Абу-л-Хасана.

— Какие будут приказания, раис? — спросил офицер.

Абу-л-Хасан осмотрел солдат. Они были вооружены копьями, мечами и табарзинами.

— Копья оставьте здесь, в доме от них проку мало. Сложите вот здесь, у стены.

— Не растащат? — обеспокоился командир. — Имущество — казенное.

— Мой управляющий присмотрит за ними. Надо оцепить этот дом, в нем две двери и четыре окна, войдем в двери.

— Окна блокировать? — спросил офицер.

— Не надо, пусть бегут, у нас другая задача. Вперед.

Потеряв оружие, Имран вцепился в Ахмад Башира. Они упали на пол, где короткое время, тяжело дыша боролись, но, как известно, массивного противника лучше держать на расстоянии. Имран вскоре совсем обессилел и затих, придавленный тушей Ахмад Башира.

— Не такой уж, ты и больной, — наконец, совладав с дыханьем, отметил Ахмад Башир.

В ответ Имран глухо произнес:

— Может, все-таки сойдешь с меня. Я же все-таки не девушка.

— То-то я и смотрю, — пробурчал Ахмад, но Имрана отпустил, взял кинжал, сел рядом и принялся чистить острием ногти.

— Тебя завербовали, чтобы ты убил меня? — спросил Имран.

— Много чести, — ответил Ахмад Башир, осторожно обрезая сломанный в схватке ноготь.

— Откуда же у тебя исмаилитский знак, только не говори, что нашел. Слишком много совпадений. Вероятность нашей встречи была очень мала.

— Я не хотел тебе этого рассказывать, — нехотя начал Ахмад Башир, — но думаю, от тебя будет польза, человек ты не глупый. Кроме того, когда я тебя увидел, то обрадовался. Старею, наверное, душа истончается, дух слабеет. Короче говоря, я решил предложить тебе долю в своем предприятии. Дело очень сложное и очень опасное, но за него платят хорошие деньги. Если выгорит, то получишь столько денег, что сможешь купить себе роскошный дом с садом, завести прислугу и взять еще десяток жен.

Имран недоверчиво хмыкнул.

— Но я не успел предложить, потому что ты сбежал. Если ты согласен, то я тебе все расскажу.

— Сначала объясни, откуда у тебя знак.

— Это все одна история.

— Сколько?

— Пятьсот тысяч золотых динаров.

Для Имрана это были невообразимые деньги, поэтому он даже не удивился, а только кивнул в знак согласия.

— Откуда все-таки у тебя исмаилитский знак? — недоверчиво спросил он.

Вместо ответа Ахмад Башир сказал:

— В моей жизни, приятель, есть одна закономерность — все мои несчастья начинаются с того момента, когда я отпускаю тебя на волю.

Имран вновь недоверчиво хмыкнул.

— Ты, парень, можешь хмыкать сколько угодно, но это ничего не изменит. Я думаю, ты не забыл то утро, когда в моей лодке, в моей одежде и с моими деньгами ты поплыл к берегу.

— Я все верну, — угрюмо сказал Имран.

Не обратив ни малейшего внимания на это замечание, Ахмад Башир продолжил свою речь.

— Я стоял на носу до тех пор, пока ты не скрылся из виду. Я понимал, что вместе с тобой меня покидает какая-то часть моей жизни. Меня охватила такая тоска, что я схватился за борт, чтобы не броситься в воду. Но справился, потому что нет такой силы, которая могла бы меня согнуть. Я пошел и лег спать, ибо самое лучшее, что человек может сделать в трудную минуту это пойти и лечь спать. И в этом есть глубокий смысл, потому что все проблемы человека заканчиваются с его смертью, а что такое смерть, как не вечный сон, и что такое сон, как не временная смерть. Ты умираешь и рождаешься вновь…