Самид Агаев - Седьмой Совершенный

— Для пророка ты, слишком испорченный человек, — возмущенно сказал Ахмад Башир.

— Извини, я тебя перебил.

— Но я разбогател, — не чинясь, заявил Ахмад Башир, — и думаю, что Аллах дал мне еще один шанс проявить свое благочестие. Ты даже представить себе не можешь, сколько теперь у меня денег. И ровно столько же денег у моей жены.

— И деньги у тебя есть и красавица жена, ты верно счастлив? Как это не похоже на тебя.

— Но, но, — беззлобно сказал Ахмад Башир, — попрошу без зависти.

Он достал четки и принялся их перебирать.

— Но в твоем голосе я слышу печаль, — сказал Имран.

— Кажется, ты стал разбираться в людях? — заметил Ахмад Башир, — могу сказать тебе как другу, по секрету, если один человек похож на другого, это еще ничего не значит. Может статься, что когда я вернусь, выяснится, что я одинок, как прежде. Я боюсь, что она уйдет от меня. Правда ей для этого придется пойти на большую жертву. Уезжая, я на всякий случай спрятал ее деньги.

Ахмад Башир разлил вино по чашам.

Имран спросил:

— Откуда у тебя мои четки?

— Как это твои? Я их в наследство получил, от Меджкема. Значит он их у тебя украл, возьми.

— Оставь себе, дарю. Между прочим это четки пророка Мухаммада.

— Иди ты, — недоверчиво сказал Ахмад Башир, — чем докажешь?

— Ничем, но в этом деле главное вера, понимаешь?

— Ну ладно, поверю, — нехотя сказал Ахмад Башир.

— Как ты узнал, что я здесь?

— Я встретил здесь ту девицу, помнишь служанку Абу-л-Хасана. Кажется, ты поглядывал на нее.

— Анна, паломница, она же христианка?

— Иудейка, если быть точнее. Что, удивлен?

— Да.

— Сейчас я удивлю тебя еще больше. Знаешь, с кем она здесь?

Имран пожал плечами.

— Она здесь вместе с твоей женой.

— Как с женой, моя жена в Медине, почему они вместе?

— Ну, уж этого я не знаю. И почему тебя так любят женщины? Ну да ладно, я на службе. Ты поешь, ночью я открою дверь, и мы вместе уйдем отсюда.

Ахмад Башир допил вино, хлопнул друга по плечу и вышел из камеры оставив, ошеломленного Имрана в одиночестве.

Ахмад Башир запер дверь, повесил ключ на пояс и принялся в задумчивости расхаживать по тюремному коридору. До назначенного часа еще было далеко, но он от своего занятия испытывал определенное удовольствие, потому что оно напоминало ему о времени, когда он совсем молодым полицейским нес ночную службу.

Имран, после ухода Ахмад Башира съел жаркое, допил вино, ломая себе голову над тем, почему Фарида, да еще вместе с Анной оказалась в Медине. Ни та, ни другая, никогда не были замечены им в религиозном рвении. Он думал об этом и о том, какие неприятности сулит ему этот женский союз.

Смешно, читатель, не правда ли, — человек, стоя одной ногой в могиле думает о женской ревности.

Он думал об этом полночи, до тех пор, пока надзиратель, он же Ахмад Башир не открыл дверь и не сказал: «пора».

Ахмад Башир извлек из одежды два кинжала, один протянул узнику со словами: «Убей любого, кто помешает нам выйти отсюда».

Как осторожный человек, Ахмад Башир, допускал возможность возникновения непредвиденных ситуаций. И он был прав, как никогда, ибо вероятность неудачи, всегда выше, чем вероятность удачи.

Аксиома.

В конце коридора они встретили группу вооруженных людей, числом в шесть человек. Из-за их спин выглядывал начальник тюрьмы. Не помня себя от ярости, Ахмад Башир извлек из-за пояса еще один небольшой кинжал, и метнул его в предателя. Промахнулся.

К счастью.

Потому что, начальник не нарушил договоренность. Он собирался лечь спать, когда к нему явился офицер — дейлемит, с предписанием без промедления доставить лже-махди в Багдад для показательной казни. Начальник был вынужден подчиниться. И, (автор знает), он даже испытывал угрызения совести, ибо человеком был порядочным, но, если быть точным, он еще испытывал облегчение, так как полученное предписание освобождало его от необходимости совершить должностное преступление.

Промахнувшись, Ахмад Башир испустил замысловатое и очень грязное ругательство, в котором недвусмысленно отозвался о матерях и женах противника. Имран толкнул его в бок и сказал: «возьми себя в руки, здесь наши шансы равны, и постарайся отнять у кого нибудь саблю, вперед». Дока в батальных сражениях, он знал, что в узком коридоре численный перевес не имеет большого значения, а длинные армейские сабли только мешают.

— Поучи меня, щенок, — огрызнулся Ахмад Башир.

Офицер произнес фразу, прозвучавшую в стенах тюрьмы очень смешно. Он сказал: