Мария Арбатова - Кино, вино и домино

– Дина, имей в виду, на этот раз я не уеду без доклада о воде! – предупредила Ольга.

– Хорошо, хорошо, – отмахнулась от нее Дина.

– Я серьезно…

– Волгина, дорогая, ты видишь, что в данную секунду это не актуально. Ты же специалист по воде, вот и посчитай, насколько их организмы сейчас состоят из воды, а насколько из водки. Сейчас они разбегутся как муравьи, где мы их будем ловить?

– Но я напоминаю, что фестиваль все-таки называется «Чистая вода», а не «Чистая водка»!

– Не сыпь мне соль на раны! Была б водка, были бы хоть спонсоры толковые. А то какой-то вшивый «Свежачок» прислал немножко денег и фургон воды. Пока эту сраную воду растаможивала, чуть не поседела! Внимание, товарищи! Все идут за Лерой! Если кто-то отстанет, он не сможет сам добраться до отеля! Осторожнее через дорогу! – руководила Дина. – Андрей Николаев, держи сумку! Из нее же все валится! Мне говорили, что ты в завязке! Развязал? Не мог подождать, когда мой фестиваль кончится? А вы кто? Супруги Голубевы? Вы журналисты? Просто гости фестиваля? Ваш чемодан? Не волнуйтесь, все чемоданы привезут в гостиницу без проблем. Великий Сулейманов, как я вам рада! Шиковский, дорогой, смотрите на дорогу, вы потом поухаживаете за Ветой! В Неаполе мотоциклисты сумасшедшие, будьте осторожны! Они могут на ходу срезать сумку!

Молодая загорелая переводчица Лера с ногами от коренных зубов, тоже в шортах и майке, держа над головой бирюзовую табличку «Чистая вода», перегоняла фестивальный народ через дорогу, перекрыв движение. Итальянские водители и мотоциклисты улыбались, гудели, приветливо махали руками, привычно пропуская ручеек туристов по маршруту аэровокзал – кафе.

А в кафе уже стояли одноразовые тарелки с сыром-творогом из молока черной коровы, местной колбасой, сушками из ржаной муки. И кувшины совсем молодого вина. В большом количестве. Что, конечно, было ошибкой, потому что на юге Италии еще плохо знали русских туристов. И не предполагали, что молодое вино только сверху заполирует самолетные дозы крепкого алкоголя.

За стойкой, как белье на веревке, ровненько висели и сумасшедше пахли копченые свиные ноги. На их фоне перед кассовым аппаратом стоял красивый парень и, увидев фотоаппарат в Ольгиных руках, принял эффектную позу с ножом, которым тонко кромсал эти самые ноги.

– Я его беру с собой, – крикнула Олеся, взбивая на голове красно-фиолетовые пряди; хотя после неудачи со стюардом в ней уже не было танковой непобедимости. – Красавчик, кредитные карты принимаешь? Я тебя пробиваю!

Бармен понял только про карты. И замахал руками.

– Непруха мне сегодня с этими итальяшками! С утра не-пруха! – пожаловалась Олеся и долила в одноразовый стаканчик молодого вина.

Вокруг гудел Неаполь – деловой, ритмичный, громкий, спешащий. Деревья с квадратными кронами поражали чистыми листьями, газоны и кустарники – изящными стрижками, мостовые казались вымытыми шампунем, несмотря на ежедневные новости о забастовках мусорщиков.

Ольга замешкалась и оказалась с теми, кому не хватило места в большом автобусе.

Им подогнали микроавтобус. Впереди сели Наташа с Ингой, за ними Ольга. Справа от нее через проход оказался гениальный художник Руслан Адамов. Адамов ехал на фестиваль первый раз, не имея особого отношения к спасению воды, но повышая своим присутствием уровень фестиваля.

Это был тонкий ироничный интеллигент, наевшийся славы и обожания узкого круга и немного растерянный в чужой тусовке. Народ привык к его фотографиям со знаменитой трубкой из черного дерева, и даже сейчас она выглядывала из кармана тенниски.

Ехать на фестиваль известного художника уговорил близкий друг, известный сценарист Ашот Квирикян, сидевший за Ольгиной спиной и давно проживавший между Ереваном, Москвой и Парижем. Ашот был огромный носатый балагур, душа общества, в компании они с Русланом выгодно дополняли друг друга.

За спиной Руслана и напротив Ашота через проход примостилась коротко стриженная вертлявая молоденькая девушка в очень короткой юбке. Сзади обосновались журналисты, знакомые по прошлым фестивалям, а возле водителя – та самая молодая переводчица Лера.

Двери закрылись, но автобусы почему-то не ехали, а переводчица Лера громко и ярко ругалась в мобильный телефон по-итальянски. По тому, как она махала руками на невидимого собеседника, было понятно, что живет здесь давно.

Двери внезапно открылись, в автобус влетела возбужденная Вета, плюхнулась на свободное сиденье возле Ольги и заорала: