Илья Игнатьев - Два вечера на троих.

И тут же Тошик вылазит шустрой ящеркой из-под Вадима, лезет к Ильке, впивается своими влажными припухлыми разгорячёнными губами в сухие, приоткрытые губы Ильи, - они у Ила очень красивого рисунка, - ну, может, чуть тонковаты, - и Тошик ловит своим ртом горячий сухой выдох Ила, - почти что лёгкий стон, - ещё бы, ведь какой кайф…

- Всё, Вадим… всё… спасибо, Вадим, родной, - шепчет Илья, чуть отстранив Тошика.

Илья всегда благодарит Вадима, - Ил до сих пор в глубине своей светлой и ясной, наполненной изумрудным светом души не понимает, почему, - чем, - он привлёк к себе любовь этого человека, - человека, которого он сам любит до самозабвения, и на которого Ил так хочет быть похожим, - вот Тошик, вот он другое дело, его все любят, - а сам Ил, - ну, что, - обычный ведь Илья парень, - удивляется Ил в глубине своей изумрудной души…

И сразу же пацаны заваливают Вадима снова на спину, теперь уже Ил начинает им заниматься, - так как он один умеет, - а Тошик пиявкой, - ласковой пиявкой, - Тошик ведь вообще очень ласкучий парнишка, несмотря на всю свою задиристость, - Тошик присосался к губам Вадима. Ну, а Вадим… ну да, млеет Вадим, и кайф, - и ещё куча есть слов, которые служат, - слабо, - для передачи тех чувств, которые обуревают сейчас этого, столько повидавшего в своей, в общем-то, и не такой уж длинной жизни, сильного и красивого человека. И вот ведь как, - повидать-то Вадим всякого повидал, - и секса в том числе, - навалом было в его, в общем-то, и не такой уж длинной жизни секса, - разного, - но эти вот двое, которые так вовремя запрыгнули в его жизнь, - и представить себе Вадим даже не мог, что может быть вот так вот, - а это, наверное, потому что не очень он ещё долго и прожил в этом Мире, хотя и повидал много чего он за эту свою, в общем-то, не такую уж и длинную жизнь…

А это так, - потому что Любовь. Она пришла, - запрыгнула, в жизнь Вадима вместе с этими двумя пацанами, - но всё же, КАКОЕ сильное чувство… Ну да, было у Вадима предчувствие, - он объясняет это своей легендарной интуицией, - да чухня это всё, - как выразился бы Ил, - интуиция, куда там… Как мог представить себе Вадим появление этих вот двоих, которые поднимают его сейчас на самую высокую во всех Мирах вершину? Никак. Оттого и такая сила, такое качество у этой Любви, оттого она навсегда у этих троих, ведь и пацаны…

Нет, у Ильи ведь был Тошик, а у Антона был Ил, - но Вадим! Сила любви этих двоих пацанов к Вадиму такова, такого она свойства и качества, что и описать её нет никакой возможности, - ведь слова, это инструмент людей, а Любовь этих троих друг к другу, - это от Богов, живых поныне, и уже ушедших…

Между тем, близок уже Вадим к своему взрослому оргазму. Он, было, хочет отстранить Илью, Вадим хочет растянуть это всё, затянуть, продлить, - да куда там, Ил ведь очень упорный пацан, - ну да, он же с самого Вадима и берёт пример! И Вадим уже, не в силах более сдерживаться, вцепляется правой рукой в тяжёлые пепельные кудри Илюшки, - красивые волосы, очень, - и причёска, - то, что надо, совсем по вкусу Вадима, - но вцепляется со всей возможной лаской, - да, ласка ведь может быть и такой, ведь не больно же, - ха, да Вадим бы себе скорее руку отрубил своим любимым вакидзаси, - Масамунэ, между прочим! - честное слово, Масамунэ, - ведь и все подписи и клейма, даже сертификат есть! - вот этим коротким мечом великого легендарного Мастера, отрубил бы этим вакидзаси себе скорее Вадим руку, чем причинил бы хоть малейшую боль, - да хоть малейшее неудобство, - Илье или Тошику! Вот и вцепился… с лаской… а другой рукой Вадим прижимает к своей сильной рельефной, самой красивой на свете груди, - это по мнению Илюшки, - прижимает к себе Вадим впившегося в его губы самой ласковой на свете пиявкой Тошика…

- Бо-оги… Все Боги… Ил-ль-ка-а… о-о… - выдыхает уже Вадим прямо Тошику в рот, у того смешно раздуваются щёки, и Тошику прикольно так…

Передышка. Ну да, Вадим ведь уже не мальчишка в периоде гиперсексуальности, это вот Илья готов на такие подвиги непрерывно, да и Тошик уже приходит в тот же возраст, в котором этих подвигов, - покорения самой высокой во всех Мирах вершины, - этого, в этом лучшем из возрастов, много не бывает…

Но передышка не долга, ведь надо заняться теперь и Антоном, вот же чемпион взрослеющий, и про сон забыл, - ха, какой тут на хрен сон, если же ж когда Вадим тут с Ильёй!.. И Вадим с Ильёй принимаются за благодарное дело подъёма чемпиона к себе на Вершину… А вот это и в самом деле не поддаётся описанию, темперамент у Тошика и впрямь чемпионский. И ещё ведь вот что: - Тошик ведь только входит в нужный возраст, - ну, только вошёл, - и это всё для него не потеряло очарование эксперимента, - к счастью, психика в этом возрасте у пацанов очень мобильна, - это так и Шурик Илье говорил, - и Тошик, к необыкновенному облегчению Ильи и Вадима забывает помалу весь тот сучий ужас зари своей изумрудной жизни… Нет. Не забывает он, - Тошик, умудряется смотреть на всё это, - на то, что с ним и Илом случилось в том блядском «Доме», - Антон смотрит на всё это как бы со стороны, и как бы сквозь матовое стекло, - у них троих есть очень красивый стеклянный кубок, Вадим купил в Венеции, на Мурано, - матовый, и угольно-чёрные искры в глубине стекла…