Николас Спаркс - Дорогой Джон

— Диван не очень удобный, — забеспокоилась она. — И маленький. Ты не сможешь вытянуться. И у меня нет лишнего одеяла. Я хотела захватить из дому, но забыла.

— Да, это проблема.

— Ага, — согласилась она. Я ждал.

— Пожалуй, ты можешь спать рядом со мной, — отважилась она.

Я ждал, пока Саванна закончит ожесточенный внутренний спор. Наконец она пожала плечами:

— Хочешь попробовать? Просто спать, я имею в виду?

— Как скажешь.

Впервые за вечер ее плечи расслабились.

— Все, договорились. Дай мне минуту переодеться. Она поднялась с кровати, подошла к комоду и начала что-то искать в ящике. Пижама на ней очень напоминала ту, которую она носила в родительском доме. Я вышел в гостиную и переоделся в тренировочные шорты и футболку. Когда я вернулся, она уже забралась под одеяло. Я подошел с другого края и улегся рядом. Саванна сдвинула одеяло, приподнявшись погасить свет, и легла на спину, уставившись в потолок. Я лежал на боку, глядя на нее.

— Спокойной ночи, — прошептала она.

— Спокойной ночи.

Я чувствовал, что засну не скоро — слишком был возбужден и взбудоражен. Но не хотел ворочаться и метаться боясь потревожить Саванну.

— Джон! — прошептала она.

— Да?

Саванна повернула ко мне голову:

— Сегодня первый раз, когда я целую ночь сплю с мужчиной. Как ты думаешь, это шаг к сближению?

— Да, — подтвердил я. — Еще какой. Она погладила меня по руке.

— Если кто-нибудь спросит, можешь отвечать, что мы спали вместе.

— Верно.

— Но ты же никому не скажешь? Я не хочу потерять репутацию!

Я подавил смех.

— Это будет наш маленький секрет.

Следующие несколько дней пролетели как на крыльях. Занятия Саванны заканчивались примерно в обед. Теоретически это давало мне возможность выспаться, о чем я давно мечтал, однако выработанная годами привычка подниматься до рассвета оказалась сильнее. Я просыпался раньше Саванны и ставил воду для кофе; пока она закипала, я успевал слетать в киоск за газетой. Иногда по пути я покупал бублики или круассаны, в другой день мы просто ели кашу, и я воспринимал эти простые утра как репетицию совместной жизни — нежданное счастье, слишком прекрасное, чтобы быть правдой.

В этом я всячески себя убеждал. В доме родителей Саванна была совершенно прежней, в нашу целомудренную первую ночь — тоже, но потом я стал замечать разницу. Я как-то не думал, что в мое отсутствие Саванна живет насыщенной, активной жизнью. В календаре на дверце холодильника почти каждый день был расписан: концерты, лекции, полдюжины вечеринок у многочисленных друзей. Тим, как я заметил, тоже значился сотрапезником одного ленча. Она слушала лекции по четырем предметам и сама вела один в качестве аспирантки; по вторникам они с преподавателем изучали реальные медицинские случаи — отчет об одном из них, по ее словам, обязательно должен быть опубликован. Ее жизнь протекала именно так, как я знал из писем. Вернувшись домой, она сразу шла на кухню и наскоро сооружала себе поесть, одновременно докладывая мне, как день прошел. Саванна любила свою работу и говорила о ней с гордостью. Она оживленно щебетала, а я слушал, изредка вставляя вопросы для поддержания беседы.

В этом нет ничего необычного, говорил я себе. Напротив, было бы куда хуже, если бы Саванна ничего не рассказывала. И все же меня не покидало тоскливое, сосущее чувство — несмотря на нашу близость, между нами возник какой-то разнобой. За год, что мы не виделись, Саванна окончила колледж, получила диплом, подбросила свою шапочку в воздух в день присуждения степеней, нашла работу в качестве преподавателя-аспиранта, съехала от родителей и даже обставила дом. В ее жизни начался новый этап. В моей в принципе тоже, но ощутимых изменений не наблюдалось, если не считать того, что теперь я умел собрать и разобрать восемь видов оружия вместо шести, до тридцати фунтов увеличил вес «блинов» на штанге, которую поднимаю лежа, и отлично зарекомендовал себя на последних маневрах, наверняка заставив русских задуматься, стоит ли вторгаться в Германию с десятком бронетанковых дивизий.

Не поймите меня превратно — я по-прежнему был по уши влюблен в Саванну и иногда чувствовал силу ее любви ко мне. Даже довольно часто чувствовал. Большей частью все шло прекрасно: Саванна уходила на учебу или на работу, а я гулял по университетскому городку или бегал по небесно-голубому треку возле крытого спортивного манежа, наслаждаясь столь редким и желанным ничегонеделанием. Через день я отыскал спортзал, где мог тренироваться весь отпуск; как с военнослужащего, с меня даже не брали денег. К возвращению Саванны я успевал закончить тренировку и принять душ, и остаток дня мы проводили вместе. Вечером во вторник мы с группой ее товарищей по колледжу ходили на ужин в Чапел-Хилл. Это оказалось веселее, чем я ожидал, учитывая, что развлекаться пришлось в компании умников с летних курсов и большей частью разговор крутился вокруг психологии подростков. В среду днем Саванна устроила мне обзорную экскурсию по колледжу, познакомив со своими преподавателями. Вечером мы встретились с парой аспирантов, с которыми я познакомился накануне, купили китайской еды и посидели у Саванны. На ней был топ на лямочках, подчеркивавший загар, и все, о чем я мог думать, — она самая сексуальная женщина, которую я когда-либо видел.