Николас Спаркс - Дорогой Джон

Когда самолет приземлился, выдержка мне едва не изменила — я себя не помнил от нетерпения и волнения. Я по-прежнему не знал, как себя вести: кинуться ей навстречу или неторопливо подойти и сдержанно кивнуть? Времени на размышления не оставалось. Ничего не решив, я медленно двигался по проходу к трапу. Закинув сумку на плечо, я сбежал по наклонной дорожке, ведущей в терминал. Я не сразу заметил Саванну: в зале толклось много народа. Пристально всматриваясь в толпу, я разглядел мою брюнетку слева от основной массы встречающих. За долю секунды все мои страхи и волнения бесследно исчезли: она кинулась ко мне со всех ног. Я едва успел сбросить с плеча сумку, когда Саванна прыгнула в мои объятия, и последовавший поцелуй показался целым волшебным королевством, со своим особым языком, географией, сказочными мифами и чудесами. Оторвавшись от моих губ, она прошептала мне на ухо: «Я так по тебе скучала!» — и я почувствовал, что вновь становлюсь единым целым, целый год прожив разрезанным надвое.

Не могу сказать, сколько мы простояли обнявшись, но когда наконец направились за багажом, я потихоньку завладел рукой Саванны, чувствуя, что люблю ее сильнее, чем год назад, и никого больше не смогу так полюбить.

По пути мы весело болтали, но прогулки по Ленуару не получилось. Въехав на парковку, мы принялись тискаться и целоваться, как подростки. Это было здорово — давайте так и решим. Пару часов спустя мы приехали к ее родителям. Они ждали на крыльце ухоженного двухэтажного дома в викторианском стиле. К моему удивлению, мать Саванны, Джилл, радушно обняла меня и сразу предложила пива. Я отказался, потому что больше никто не пил, но по достоинству оценил попытку. Мать во многом напоминала дочь — дружелюбная, открытая и гораздо более лукавая, чем показалось вначале; супруг оказался копией жены, и я отлично провел время. Саванна весь вечер не отпускала мою руку, но это не вызвало нареканий. Поздним вечером мы отправились на долгую прогулку по залитым лунным светом дорожкам. Когда мы вернулись в дом, мне уже казалось, что разлука нам просто приснилась.

Мне постелили в комнате для гостей — иного я и не ожидал. Комната была лучше, чем большинство помещений, в которых мне доводилось ночевать, с классической мебелью и удобным матрасом. Воздух, однако, был спертый, и я открыл окно в надежде, что горная прохлада принесет желанную свежесть. У меня выдался длинный день — внутренне я все еще жил по немецкому времени, — и я заснул мгновенно, однако уже через час поднял голову на скрип дверных петель. Саванна, в удобной хлопчатобумажной пижаме и носках, закрыла за собой дверь и на цыпочках подошла к моей кровати.

Прижав палец к губам, они прошептала:

— Родители меня убьют, если узнают.

Она заползла ко мне в постель и натянула одеяло до подбородка, словно при ночевке в Арктике. Я обнял девушку, наслаждаясь теплом ее тела.

Мы целовались и хихикали почти всю ночь, а к утру Саванна улизнула к себе. Не успела она дойти до своей комнаты, как я отключился. Проснулся я от солнечных лучей, лившихся в раскрытое окно. Из кухни доносились запахи завтрака. Я натянул футболку и джинсы и поспешил туда. Саванна сидела за столом, разговаривая с матерью, отец читал газету, и я сразу ощутил неловкость в их присутствии. Я присел за стол. Мать Саванны налила мне чашку кофе и поставила передо мной тарелку яичницы с беконом. Саванна, уже успевшая принять душ и полностью одетая, выглядела такой свежей в мягком утреннем свете.

— Хорошо спалось? — спросила она с лукавыми чертиками в глазах.

Я кивнул:

— Да, я видел замечательный сон.

— О! — удивилась ее мать. — О чем же?

Саванна пнула меня под столом и едва заметно покачала головой. Должен признаться, мне очень нравилось смотреть, как она ерзает от смущения. Некоторое время я, наморщив лоб, изображал сосредоточенность, но наконец признался:

— Не помню.

— Я ужасно жалею, когда забываю свои сны, — пожаловалась мать Саванны. — Как завтрак?

— Пахнет прекрасно, спасибо, — сказал я и взглянул на Саванну: — Что у нас сегодня на повестке дня?

Она склонилась ко мне:

— Можно покататься верхом. Ты сможешь удержаться на лошади?

Я колебался, не зная, что отвечать, и Саванна засмеялась.

— Все с тобой будет в порядке, обещаю.

— Легко тебе говорить…

Она выбрала Мидаса, а мне подвела оседланного коня по кличке Пеппер, на котором обычно катался ее отец. Большую часть дня мы шагом ездили по дорожкам и галопом носились по полям. Саванна взяла с собой ленч, и мы устроили пикник, усевшись на лужайке, откуда открывался вид на Ленуар. Саванна показывала свою школу и дома друзей и знакомых. Для меня стало открытием, что она не просто любила свой городок, но и никогда не хотела жить где-то еще.