Владимир Спектр - Face control

– …любую, – говорит Стас, – ну-ну-ну, просто любую могу уложить в постель. Ну, никто еще не отказывался.

– Прямо-таки любую? И как же это тебе удается? – спрашивает Бебедев, по обыкновению хитро улыбаясь.

– Ну-ну-ну, очень просто. В первый, ну, день дарю огромный букет цветов, ну, в ресторан идем дорогой, пальцем не трогаю, романтика, понимаете? Потом домой ее отвожу на своем S-классе, договариваюсь о встрече. На следующий день, ну-ну, первым делом едем по магазинам, покупаю ей подарков на штуку или даже на полторашку. Вечером опять ресторан, цветы, ну, лирика. А потом – все. В ту же ночь ее трахаю. Любую. Замужнюю, разведенную, девственницу, зрелую, студентку, бухгалтера, кого угодно. Даже если она в этот момент в кого-то по уши влюблена, все равно ночью подо мной оказывается.

– Неужели все всегда дают? – Мне немного жаль бедолагу, надо же иметь такой квадратный взгляд на женщин. Хотя, может, лучше пожалеть самих женщин?

– Ну-ну-ну, конечно, дают, а если почему-то не получается, так я на следующий день еще разок ее по магазинам помотаю, ну-ну, еще штука, и точно ночью ей засажу. Только тогда я уж, ну, отыгрываюсь. Отвожу душу. Ебу как проститутку, блядь последнюю. В жопу, в рот, да со всякими извращениями. А вообще-то никто никогда не отказывался. Знаете, ну, у всех просто свой ценник, а так все продаются.

– А если особо честная? – спрашивает Бебедев.

«Какой же ты наивный, Андрей!» – думаю я.

– Ну, так я потому и развожу романтику с лирикой, чтобы она сама свое блядство оправдать могла. – Станислав пододвигает к себе тарелку с лазаньей. – Да хуй с ними, с животными. Я один раз был женат и думаю, что этого достаточно.

Понимаю, что для адекватного восприятия всех этих разговоров мне необходимо снова посетить розовую уборную.

23:40.– Я хочу такую маленькую английскую лошадку купить. – Стас закуривает такую же пухлую, как и он сам, Кохибу, и наш столик окутывается синими клубами ароматного дыма.

– К-к-какую, е-ебать-к-колотить, лошадь? – Синяк уже порядочно набрался и принимает активное участие в разговоре. – Пони, что ли?

– Не пони, а маленькая такая, ну-ну, английская лошадка. Это настоящая лошадь, только размером с собаку и волосатая, как медведь.

– А ты скажи мне, – не унимается Синяк, – на хуя такая маленькая лошадь нужна?

Раскрасневшийся Стас, опрокинувший большое количество чивас-ригалов, пытается объяснить:

– Это, между прочим, считается очень круто. В Англии лорд на большой лошади скачет, а маленькую, ну-ну, сыну лорда запрягают в колясочку специальную. И так они в гости к другим лордам ездят.

– И к кому ты на такой кобыле поедешь? – смеется Кунчев.

– Да на ней ездить нельзя, – рассудительно отвечает Стас. – У нее хребет очень слабый, сразу же сломается, ее только в детскую повозку запрягать можно. А на самом деле, ну, она просто декоративная, вот куплю такую, пусть в коттедже вместо собачки бегает.

– Вместо собачки, блядь, – Кунчев подмигивает мне, кивая на Стаса. – А я думал вместо телки.

– Ну, – Стас немного смущается, – с этим у меня все-таки нет проблем, я сейчас с Настей живу.

– А это что еще за Настя? – не отстает Синяк.

– Помните, я с ней на день рождения Андрюхи приходил, – Станислав кивает в сторону Бешнякова-старшего. – Такая миленькая, как олененок Бэмби.

– Ясно, – радостно ржет Кунчев, – у тебя не на лошадей, а на оленят стоит.

– Да у него на всех стоит, – говорит вдруг Бешняков-младший. – Давайте лучше блядей выпишем и в сауну поедем.

Успеваю еще раз уединиться в WC.

Видно, на этот раз пивовары разгулялись не на шутку. Слава и мало что соображающий Кунчев грузятся в машину и едут на Тверскую за проститутками.

– Вы сауну закажите и там нас дожидайтесь, – говорит нам на прощание Синяк.

– Что-то не доверяю я, ну-ну-ну, их вкусу. – Стас недовольно елозит на стуле. – Сейчас небось каких-нибудь дешевых блядей выберут.

– Да что ты, Стас, – успокаивает его Бебедев, – они всегда нормальных выбирают.

– Ну-ну, не знаю. – Стас медленно выбирается из-за стола. – Поеду, пожалуй, сам в «Метелицу», выберу себе девочку поприличнее.

– Как знаешь, – говорит хранивший до недавнего времени молчание Бешняков-старший. Он, как всегда, одет в клетчатый однобортный пиджак и невыразительный галстук, завязанный каким-то узким скрюченным узлом.

«Это тебе не левый виндзорский», – думается мне, пока я разглядываю костюм Андрея.

Бебедев подзывает официанта и расплачивается. Пытаюсь внести свою лепту, но пивовары, к моему удовольствию, активно протестуют.