Джон Берендт - Полночь в саду добра и зла

Адлер был намерен выкупить дома у владельцев, бессовестно обиравших обитателей трущоб, и превратить викторианский квартал в расово и экономически смешанный район. Проект подпадал под действие закона о государственном содействии, и, таким образом, при его выполнении можно было черпать средства из общественных и частных источников. Таким способом Адлеру удалось купить и реконструировать около трехсот домов. Наниматели платили тридцать процентов своих доходов в качестве арендной платы, а остальные деньги поступали в виде федеральных субсидий.

– Полагаю, мне нет нужды говорить вам, – сказал Адлер, – что отнюдь не все пришли в восторг от того, что мы делаем. Многие в частных беседах жаловались на то, что теперь нищие черные будут жить в непосредственной близости от исторического центра в квартирах, оплачиваемых из федерального бюджета. А такие люди, как Джим Уильямс, высказывали эти мысли публично, не стесняясь слов «криминальные элементы». Я думаю, что вы слышали о Джиме Уильямсе?

– Да, – ответил я. – Мы с ним знакомы.

– М-м-м-м-да, а вы знаете об инциденте с нацистским флагом?

– Он мне о нем рассказывал, – ответил я. – Говорил, что сделал это для того, чтобы помешать съемкам какого-то фильма на Монтрей-сквер.

– Да, так оно и было. Он носился с этим флагом, как с писаной торбой, перевешивая его с одного окна на другое.

На Андерсон-стрит Адлер остановил машину возле свежеокрашенного серо-белого здания.

– А сейчас я хочу представить вас одному «криминальному элементу».

Мы поднялись по ступенькам, и Адлер позвонил в дверь. Она открылась; на пороге стояла черная женщина в цветастом домашнем халате.

– Доброе утро, Руби, – поздоровался Ли.

– Доброе утро, мистер Адлер, – откликнулась она.

Мой спутник представил меня.

– Руби, я привез сюда этого джентльмена, чтобы показать, как живут люди в викторианском районе. Если вы не возражаете…

– Нет, нет, что вы! – радушно воскликнула хозяйка. – Заходите, заходите.

В квартире Руби Мур было прохладно. Три спальни, современная кухня и высокие потолки. Под окнами маленький садик. На каминной доске в гостиной портрет Джона Фицджералда Кеннеди. Адлер быстро провел меня по дому, после чего мы вновь вернулись в гостиную к миссис Мур.

– До ремонта на эти дома было страшно смотреть, – поведала она. – Я и не думала, что из них можно сделать такую конфетку. Пока их перестраивали, я каждый день приходила смотреть, как идет ремонт, так как знала, что в одном из этих домов я буду жить. Мне очень нравится квартира, на самом деле нравится. Здесь есть центральное отопление и кондиционер.

– У вас все в порядке, Руби? – спросил Адлер.

– О, да, – ответила женщина. Потом она повернулась ко мне. – Вы не распишетесь в моей книге?

На столе лежала раскрытая гостевая книга. Расписываясь в ней, я увидел, что был не первым визитером, которого привел сюда Ли Адлер. Предыдущая роспись принадлежала репортеру «Атланта конститьюшн».

Мы снова сели в машину. Адлер пояснил мне, что Руби Мур получила эту квартиру потому, что давно живет в этом районе и работает – она горничная в «Дэйз Инн» – и потому, что ее доход ниже некоего порога. Она платит за квартиру двести пятьдесят долларов, остальное покрывается из федеральных субсидий Ли добавил также, что миссис Мур содержит дом в такой чистоте, что его инспекторам не к чему придраться, и это, скорее, правило, чем исключение.

– Мы не заинтересованы в том, чтобы сдавать это жилье проституткам, игрокам и торговцам наркотиками, – сказал Адлер.

Мы повернули в сторону исторического центра.

– Я мог бы показать вам еще сотню подобных квартир, но, думаю, вы уже поняли, что они из себя представляют. Как только мы развернулись, частные инвесторы начали скупать дома, и цена собственности подскочила. Викторианский квартал стал моделью того, как надо реконструировать города, не трогая население. Мы финансировали проведение национальной конференции по жилищной политике в Саванне в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году, и на нее приехало четыреста человек из тридцати восьми штатов. В следующем году сюда приехала Розалин Картер и сняла сюжет в реконструированном доме для передачи «С добрым утром, Америка». На этой неделе, в пятницу, мы собираемся в Вашингтон, объяснить, что мы делаем, принцу Чарльзу.

Мы въехали на Монтрей-сквер и, обогнув площадь против часовой стрелки, остановились возле дома Адлеров.

– Ну вот, теперь вы все видели своими глазами, – произнес на прощание Ли. – Сохранение исторических памятников раньше было дорогостоящим хобби элиты, но только нам удалось поставить это дело на поток. На вырученные деньги мы сумели организовать туристический бизнес, который принес городу двести миллионов долларов, а, кроме того, люди вернулись в центр города. Неплохо, правда?