Алексей Шерстобитов - Онколига [СИ]

О душе раба Божиего Андрея молись ежедневно, хочешь сюда приходи, научу Псалтырь читать — не сложно это, хотя и тяжело о других молиться, дома, келейненько, «акафист о душе единоумершего раба Божиего»…, как хочешь, но сам видишь, близок он тебе был, и больше некому…, а он о тебе молиться в Царствии Божием обещал, таковы его последние слова были…

— Так, отче, так…, так хорошо мне…, так легко сейчас…, но немного страшно…

— Чего же страшит тебя?

— Боюсь потерять теперь вот это вот ощущение теплоты и чистоты…, даже выходить из храма боюсь…

— Не чего бояться — Господь с тобой, Ангел о тебе непрестанно молит, защитник твой небесный, имя которого носишь — целая армия, и конечно, Заступница наша Пресвятая Богородица — теперь ты должен знать, что не один, да одним то никогда и не был! Тяжело привыкнуть, с молоком матери и любовью отца это все должно впитываться, но город, сам по себе искушение, да прежние власти страшное натворили, да не будет так!

— Эх, если б мы так вот, с детства, да и пока живы…, но слава Богу, что и перед самым уходом дано многим!

— Дано, каждому дано, да не каждый впускает к себе Господа то вечерять, все на потребу плоти… А ведь раньше то как было… Один человек в деревне или селе заболел, все село о нем молится, все присутствуют на молебне о его здоровье и каждый к оному свое слово присовокупит…, а Господь разве в таком откажет?! То-то… Если бы каждый из болезных да по канону в день о других бы таких же, как и он страдальцах читал, да в одно время!.. Мудрее люди раньше были, а сейчас всех в город тянет, а здесь полный разрыв, сначала, с природой, с землей, с родиной, потом с друг другом, и наконец, с Богом! Умерщвляют города души и развращают нравы и сердца…, пока держали село запретом на выезд из него, знаешь ведь, что при «советах» долго выезда и переселения в города не разрешалось, ведь и почти не пили — некогда было, и девство нормой до свадьбы было, и родителей чтили, и вместе жили, в старости поддерживая каждый день, и к политике этой интереса не было, и зла в людях столько не было, как и привычки к праздности. Отдать свое, помочь сердечно с радостью, приютить незнакомого странника на ночь, накормив и в баньке попарив за спасиБог и за «слава Богу!», радостью было. А сейчас гибнет и село, и радость, и человек, разорвали мы связь с природой, о Родине и Державе говорим, как о чем-то далеком, недосягаемом, а о земле то…, а о земле-то, только, как о месте захоронения, другого то и не предполагая, а ведь она землица то и есть наша матушка и кормилица, а уж потом, под конец усыпальница и колыбель, из которой каждый Боженькой поднимется в свое время — да оживит Господь нас в радость и спасение, а не в погибель и гиену огненную. Господи помилуй!.. — Сталин, ни обращения, ни слов таких, облеченных в такую простую, но глубокую мудрость, не видел и не встречал в своей жизни.

Совершенно оглушенный присутствием другого мира здесь на земле, помимо привычного ему и вдруг приоткрывшегося, доселе скрытого Небесного, под воздействием всего произошедшего совершенно поменялся в одночасье. Не ожидав от себя такой реакции на смерть Хлыста, такой жажды исповеди, тяги к Богу, он оказался у белого, совершенно чистого листа своей неизвестной, лежащей перед ним новой участи.

Так мало осталось воспринимаемым нужным им из ранее, будто бы необходимого, что поначалу он даже испугался, предстоящей совсем ненасыщенной жизни, но первый же следующий день, после описанного предыдущего, окончившегося глубоким и продолжительным сном дома, начавшийся, неожиданно молитовкой и затем, поездкой к Татьяне Ермаковой, расставил многое на свои места.

Таким образом, человек, совершенно не подозревая, получает возможность второго шанса своей жизни, который может быть каким угодно, но если опираться на опыт и память первого, научившись уповать на волю Божию, верить, действовать, делать, а не мечтать, то обязательно появится нечто путеводное и безошибочное, что, хотя бы раз в жизни появляется у всех…

2 июня 2017 года Г. Липецк ФКУ ИК — 6.

«Когда Ты вдохновлял меня служить ближним, а душу озарял смирением, то один из бесчисленных лучей Твоих падал на мое сердце, и оно становилось светоносным, как железо в огне. Я видел Твой таинственный, не уловимый Лик.

Слава Тебе, преобразившему нашу жизнь делами Добра. Слава Тебе, запечатлевшему несказанную сладость в каждой заповеди Твоей. Слава Тебе, явно пребывающему там, где благоухает милосердие. Слава Тебе, посылающему нам неудачи и скорби, дабы мы были чуткими к страданиям других. Слава Тебе, положившему великую награду в самоценности добра. Слава