Алексей Шерстобитов - Онколига [СИ]

— А он…

— Вот именно он вообще в онкологии ничего не понимает. Мы ему говорим, что нужны пластыри обезболивающие трансдермальной системы основанные на фентаниле, а он нам колите анальгин, так дешевле будет, а ума нет учесть, что разница в цене, сжирается поездкой медицинской сестры домой к неходячему пациенту, шприцом и так далее! Ему, видите ли, так удобнее отчитываться, читай — списывать себе в карман!

Мне вот запретил появляться в больнице однажды, целых три дня, а у меня пациенты, у них часа упустить нельзя… Знаешь почему?!

— Наверное, больницу украсть хотел, а ты бы не дал…

— Ну почти… Он как узнал, что из столицы едут, всех вызвал по одиночке и строго наказывал: «Если будут спрашивать, сколько вы получаете, говорите — 80000 тысяч рублей в месяц без премий! Народ аж в осадок выпадал, поняв, столько в ведомостях указывается на самом деле, сколько они должны получать, а им кукиш на постном масле, завернутый в двадцать пять — тридцать тысяч деревянных. Ну я ему и выдал, что я думаю по этому поводу и в особенности о нем самом…

— И он тебя не турнул?!

— А где он возьмет ревматолога-анестезиолога, к тому же онколога, нас всего раз, два и обчелся! Короче, запретил! Так страдали то больные, я уж не выдержал, попытался через КПП, охрана уперлась, ну я через забор — привык уже!.. А ты говоришь врачи! Да… среди нашего брата, всякий попадается, но это ж как везде!..

Ну понимаешь…, ух понесло меня! Понимаешь Вань, мы же не совсем хоспис, а точнее мы совсем не хоспис, мы стараемся не только учитывать, но и заставляем сосредоточиться пациентов и их родственников на самых радостных сторонах жизни и на ее смысле! Они ведь, то есть вы …, ну то есть вот онкологические, вы же смысл жизни забываете настоящий, прежний, тот что до болезни был! Не ваша это вина! Вам другой стези не оставляют. У вас мысли то о болячке, о надежде выздоровления, о поиске денег, возможностей, как добраться, а будут ли силы, что бы доехать, а соизволит ли доктор, а достаточным ли окажется уровень гемоглобина для химиотерапии, каждый из вас же видит — не слепой! и муки родственников, отрывающих последние крохи для покупки лекарств, взяток, и так далее. У меня бы от одной мысли, что мой недуг обонкротил и разорил моих близких, сделал их нищими, и все, ради того, чтобы я прожил еще пару-тройку месяцев, или от понимания того, что им последнее продать нужно, нож к собственной глотки поднялся и сам бы по ей полоснул, чтобы не допускать подобного! Я ж все равно сдохну, а им жить! Вот и суициды от этого, да и от отсутствия обезболов…! Е мое, морфия им жалко! Боятся они, что родственники наркотики продадут после смерти больного, да они их бесплатно другим, еще живым и нуждающимся отдают, потому что ценят и знают чужую жизнь, хотя это такие крохи, которые по сравнению с одной точкой распространения героина, о которой вся полиция знает, просто пылинка! Больные головы, неизлечимые, а главное уверенные, что минует их чаша сия — да хрен вам, хоть вы и «бессмертные», а черед каждого наступает! Каждого!

— Ну ты вообще…, если услышат…, теперь нас точно закатают по самое не балуйся… Хотя я вот поддерживаю…, знаешь, сидишь тут…, действительно в своем мирке, обо всем забыл, о своем переживаешь, а ведь ужас, что творится! И ведь безысход! Пусть сажают, я с тобой в одну упряжку легко пойду, не имей волнений!

— А я и так не пойду!

— Че так? Впадлу?

— Да неее…, затра, вот увидишь, на суд сам Явлинский…

— Ну это ты загнул, брат!

— Да не загнул…, он, пожалуй единственный, за эту тему крепко взялся, мы бы без него совсем пропали, а ведь, знаешь, как приятно, когда тебя не только бездейственно понимают или делают вид, а вот так вот, не ради праздного интереса интересуются что нужно…, а так, что готовы и помочь и дать! Ты им то-то и то-то…, и через день, даже больше просишь получаешь. Вот не поверишь, мы что только не делали — обыскались здание под центр паллиативной онкологии, везде кукиш, а вот к Явлинскому подались… — буквально вчера…, так вот вам дом…, вот вам транспорт, грузчики, ну и вааааще!

— Ну что дальше то?

— А! Нууу… Да нужно…, очень нужно налаживать диалог, говорить, кричать…, в конце концов, правильно и честно говорить о жизни и оставшемся времени, причем не только у больных — у всех!.. со всеми, со всеми, без исключения говорить, и прежде всего, с самими пациентами и с их родственниками, а чиновников, ну или в топку, либо в лазарет с онкологией с фальшивым диагнозом, что бы, сначала, на себе прочувствовали, а потом, смотришь и к другим проникнутся… — их же не изменить по-другому то!