Алексей Шерстобитов - Онколига [СИ]

— Бедненькая ты моя… откуда же?!.. — И совершенно наглым образом продолжают:

— У вас еще квартира есть, мы вам своего риелтора дадим, он все быстренько сделает… У них вся система отлажена, даже риелтор есть и сведения, что можно вынудить продать, что бы эти деньги себе взять… Я дура и приперлась с этим к Витальке, а он не знал, что я все продала, два дня пожил, а потом…, я уехала на день зачем-то…, приехала, а мне говорят, что он уже в морге… Ребенок то…, ребенок то…, ну в крайнем случае можно еще родить…, а вот мужа… — Виталика моего довели до…, застрелился он и записку оставил: «Родная, больше не могу терпеть эти боли, не могу оставить тебя без всего, ведь все равно издохну, а тебе жить, жить за нас обоих! Прости, любимая, я так больше не могу, будь они все прокляты! Прости, ты была для меня всем!»… — сделал одолжение, да для меня каждый день с ним, даже с таким, счастье было, а он, вот так… И чего мне нельзя теперь?!.. — Сталин напрягал слух, улавливал какие-то знакомые нотки в голосе, но никак не мог идентифицировать, кому бы они в прошлом могли принадлежать. Что-то близкое, знакомое, щекочущее в самом центре сердца, какое-то недоступное, но желанное, что хотел иметь когда-то, но сейчас вспомнить не мог:

— Сем, не знаешь кто это?

— Да что-то не пойму… Вика какая-то …, Ольга ее знает, а я…

— Вот и я… — Немного подумав и уже начиная ощущать слабость без укола, глубоко вдохнул и, воспользовавшись мыслью, показавшееся умной, громко назвал ее имя, в надежде, что она может вспомнить его:

— Вика!

— Кто…, кто это? Ты кто?… — И уже тише, теряя надежду и немного интерес, хотя история зацепила.

— Виктория, история ваша зацепила…

— Таких историй в нашей лиге, хоть отбавляй…

— И голос показался…

— Кому показался, а кому не кажется… Дядя Вань, ты что ли…

— Викуля! Не может быть!.. — Ну тут всполошились обе камеры, благо в каждой вместо четвертой стены, выходившей на дежурного, была решетка:

— Может! «Полторабатька»…, ты ж того…

— Не родился тот, у которого хотелка доросла до того, что бы «того»…

— Все такой же красавец, и силач, как и тогда?!.. — Ваня покраснев, погладил себя по лысине и шепнул Семену:

— Вот что мне сказать…, или не стоит…, дочь моего друга… уже большая — вот дочь и она…, наверное уже и влюбляться можно! Так только не стоит…

— А ты не говори, вот поднимем, тогда и скажешь…

— А мне сказали, что он не подъемный… Да ты что! Я не о том, она ж ребенок! — Новости от Семена окрылила надежду, потому ответ прозвучал чуть громче, и был услышан девчонками. Раздавшийся смех, дал понять, что тайны больше не существует…

— Ребенку этому уже за тридцать — для тебя в самый раз!

— Сема…, не груби…

— Хм…, посмотрим!.. — Вика, не выдержав паузы, начала первой:

— Ванечка… — можно я так…

— Да что ты, конечно — годам к ста, почти одногодки будем!

— Неужели ты теперь толстенький и лысенький, и… — Ваня расстроился немного, но быстро разулыбавшись, посмотрев на Гальперина, вообще не умеющего, кажется, впадать в уныние и будто изображающего зеркало, в котором отражался Сталин. Согнув руки в локтях, показывая, словно культурист бицепс, он плавно, будто под музыку, перевел так же сложенные руки, выставив их кулаками вперед, приставив согнутые локтевые суставы к паху, плавно размахивая ими в сторону, будто пританцовывая.

— Вик, я тоже того…, попал в лигу…, еще год назад — кровушка у меня поганая… — Не могу сказать, что происходило в душе этой несчастной женщины, но что-то переключившись с переживания о муже и сыне, перевелось на него, хоть и частично, но восстановив интерес к жизни, которая неожиданно может стать полезной:

— Ваня, ты себя береги, я от сюда освобожусь и займусь тобой… Денег нет прежних, но я что-нибудь придумаю…

— Ничего, у меня кое что есть…, знаешь, до сих пор твои глаза детские не могу забыть, ты вот еще ребенком была…

— Ваня, мне тогда уже почти пятнадцать было! Так что про детские — это не совсем верно…

— Это верно — женщина в тебе уже тогда была видна, я честно говоря, даже засматривался, но…

— Хм… ну это естественно, я ведь и правда хорошенькая была…, отец тогда говорил, что если бы женат не был, то точно бы меня дождался… Ваня, а я теперь лысая!

— Нет! У тебя была такая шевелюра…, но она отрастет?

— Да отрастет, если бриться перестану…

— Ты бреешь голову?! Обалдеть… А у меня вот нет…, хотя и обнадеживают…

— Не волнуйся о деньгах — найдем… Ты то еще в лиге?