Алексей Шерстобитов - Онколига [СИ]

В расстроенных чувствах несколько человек окружили большую с электроприводом кровать протоиерея, с некоторой грустью смотрящего на каждого по очереди. Он был в самом тяжелом положении, по сравнению с остальными вновь прибывшими, но излучал более всех радость, пробивающуюся, даже сквозь сожаление о товарищах по несчастью:

— Ну что ж вы так печалитесь, ведь недаром святые последние то наши, так и говорят: «Скорбями да спасетесь» — радоваться нужно, что вам скорби попускает Господь, ведь эти скорби настоящие, спасительные. Вот посмотрите на скорби богатых и властных…, вот что у них за печальки-то? Как наворованное или накопленное не потерять; что же будет после моей смерти с богатством; чем бы развлечься, пока жив; что бы купить; как бы в живых остаться или, как бы не посадили, не узнали о делишках?! Ты ж посмотри не детей этих нуворишей, сами-то они по себе не ахти людишки, да и у многих даже толковых, все больше шалопаи и бездари, все в похвальбе о своем незаработанном положении живущие, а не тем, что сами могут, но тем, что от папы с мамой перепало, а сами ничего дельного и путного на суд представить не могут… Не в первой это все, детушки, не в первой! А вот глянь-ка глубже…, ведь и ты, и ты, и ты, и мы все и эти знатные да богатые, все до единого топаем к часу то смертному, но одни не боясь потерять, потому, как нечего — и нет ничего и душа не особенно грехами отягчена, вся вдоль и поперек исповедана и причащена; а другие, то и дело, в агонии страха и ужаса, потому как все у них здесь останется, а там-то ничего нет — совесть об этом уже кричит на смертном то одре! Там-то желания их никто выполнять то не станет ни за деньги, ни за страх, а вот за скорби-то настоящие, непридуманные да воздастся. Я это все точно знаю…

— Да так-то оно так, отче, но вот как это все победить… Вот сказал один нехороший человек об этой резервации — зачем сказал-то не понятно, ведь нормальный, здоровый психически человек и такой же мысли иметь не может, тут же понятно, что не имеющий сострадания человек ущербен, и далеко не только в этом! А ему власть в руки…, а нам…

— А вот посмотришь…, давай так, если я тебе день смерти своей скажу…, и если так и будет, то ты в остальное, сказанное мною поверишь…

— Ну если вы не сами…, ой простите, ради Бога! Ну тут и поверится, конечно!

— Да…, вот только поверив, не забудь!

— А я вот так лично думаю… — Подключилась бойкая молодая девушка со второй стадией онкологии груди, слава Богу, без метастаз, а потом надеющаяся на быстрое выздоровление:

— Вот разве, если бы все эти «бессмертные» жадные до одури «альтруисты», сравнялись с нами в обслуживании, в медицине, там же учили своих детей, то же ели, что мы едим, вот разве так же было бы, они бы тогда и себе, и о своих детях думали…

— Наивная, хотя и верно говоришь, только у этих людей…, как ты думаешь, зачем им охрана, от кого депутаты себя защищают? Если ради народа, тебя избравшего все сделал, кого бояться то? Но они же все ради богатых и знатных делают, их интересы лоббируют, то есть не их боятся…, а кого тогда? То-то…

— Бог знает каждого, каждого и судить будет! Этому радуйтесь, о себе спасайтесь. Несчастнее человека, облеченного властью нет других, ведь рано или поздно он этой власти лишиться, а без нее уже нет жизни ему… Представляете как он этого боится?! Представьте себе, в каком ужасе пребывает богатый, от постоянно преследующей его мысли об обнищании, а ведь денежки-то, как вода, из одного кармана в другой перетекают. А нам, что — на хлебушек есть, и ладно. Землю мы бросили, оставили матушку — кормилицу нашу, вот и результат! Что ешь — не знаешь! С природой, с тем, что роднее каждому из нас, связь потеряли, живем в муравейниках, друг другу на голову гадим с девятого этажа на первый, ни лавочки своей, ни поляночки с грибами и ягодами, ни места у речки, где рыбка ждет, ни погоста своего, где ты один ляжешь, а все кладбища…, пятнадцать лет прошло и сверху другого хлоп! Без разницы, конечно, где и с кем…, но раньше прадед мой землицу в руках по весне мял и радовался — будет хлебушек! А я в карман лезу, деньгу ищу: будет деньга — будет хлебушек; не будет деньги — не будет хлебушка…, да и то не факт, что хлебушек то в лабазе… вот и радуюсь, что к Боженьке скоро, там все понятно и ясно.

Кто вот сбился, тот воротись…, к земле воротись, соблазны города то брось, нет в нем, в городе-то ни души, ни духа, одна суета да грязь с болезнями! Нет земли в городах — от куда под ногами то Родиночке взяться, одни канализация, да водопровод, на своих какашках живем, ими же и питаемся… Сманили то города, а потом развратили чесной народ, ведь как говорил святитель то Василий Великий: «Ад невозможно сделать привлекательным, потому дьявол делает привлекательной дорогу туда». А смерть она что? Ни она-то сама скорби причина…, ни она! А пачканная совесть… Думает вот человек: «Чист я перед Небом» — а дорога то ему прямиком в ад! Не видит и не ведает греха, в церковь не ходит, не исповедается, не причащается, поносит на чем свет попов то, да и поделом нам — не многие то спасаемся…, но не осуди, может быть им то суждено покаявшись и спастись, а вот ему и не ведомо как. Все думает, что в церкви одни праведники, да святые, или попы развратники, а ведь там Господь говорящий, мол, пришел Я не праведников то спасать, но грешников… Вот и выходит, что Церковь — это собрание кающихся грешников, а не святых! А кто уж свят иль погиб, Господь клеймо поставит в свое время…