Ксения Букша - Мы живем неправильно

– Уважаемые журналисты! – кисло представляет его редактор. – Перед вами – наш новый… и… наш новый инвестор Александр Александрович Арефьев, генеральный директор строительной компании «Эрос и Фемис». Именно благодаря ему вы, Тангенс, остаетесь в нашем журнале, вы, Алексей, на свободе, а вы, Петр, в живых. Они преступны, – докладывает редактор Арефьеву. – И вооружены до зубов. Лишите их сладкого.

– Какова аудитория вашего журнала? – Арефьев игнорирует пустые советы.

– Пятьсот миллионов рублей. Я хочу сказать, десять тысяч человек, – спохватывается редактор.

– Отлично…

Глаза Арефьева на краткий миг становятся совершенно пустыми, а потом он говорит:

– С завтрашнего дня «Северная столица» становится журналом для одного-единственного дома, построенного строительной компанией «Эрос и Фемис», генеральным директором которой я являюсь.

– Стенгазета, что ли? – Алекс.

– В нашем доме пятьсот квартир, в которых живет тысяча четыреста пятьдесят человек. Аудитория вашего журнала сейчас составляет…

– Десять тысяч человек, – упавшим голосом повторяет редактор.

– Ну да, десять тысяч, – Арефьев иронически кивает. – Вот только на самом деле ваш журнал не читает никто. Даже вы сами. Никаких новостей нет. Новых букв не придумаешь. Слова все те же. Я выбрал ваш журнал за то, что он – самый скучный. Это наше большое конкурентное преимущество.

– У меня есть вопрос, – говорит редактор волнуясь.

– Очень жаль, – констатирует Арефьев. – С завтрашнего дня вы отправляетесь путешествовать в дальние страны. Я дам вам несколько заданий. Вы встретите несколько моих знакомых и заберете у них кое-какие предметы.

– А это не противозаконно, Сан Саныч? – редактор взволнован до глубины души.

– Ну не могу же я знать всех законов, – Арефьев наконец проявляет легкое нетерпение. – Если хотите, можете взять в компаньонки какую-нибудь студентку юрфака, которая будет вас консультировать. У вас есть на примете?

– Боже упаси, – редактор аж вспотел, а глаза у него уже как плошки.

– Почему? – Арефьев немедленно поворачивает к нему голову. – Вы считаете, что студентки юрфака несексуальны?

На этот вопрос редактор ничего не имеет ответить. Он впадает в ступор.

– И прекратите называть меня «Сан Саныч», – добавляет Арефьев досадливо. – Сан Саныч – это СС, низший кредитный рейтинг. А у меня он ААА+, высший. Александр Александрович Арефьев плюс кое-что еще…

Вот и сгустились тени, и образовалось радужное потрескивающее пространство среди фонарей. Всюду развешаны гирлянды и мишура. Мишура – это им ничего, не опасно. Они любят мишуру. Чтоб веселились. «Коктейли, бикини и легкий флирт». Разбрызгали всюду светящийся клей, похожий на паутину, натянули на облепленные снегом шпили. Плавник осетра блестит серебристым бисером.

Саша наступила на разбитый бокал и теперь сидит с поднятой ногой: кровь уже не идет.

– Эй, Бармалей! Шампанского налей!

Алекс сосредоточенно манипулирует пультом с канала на канал.

– Интересно, что ты хочешь там найти. Там везде одно и то же.

– Не знаю, – говорит Алекс. – Я верю в сказку, понимаешь? А вдруг я переключу на какой-нибудь канал, а там никакого «Аншлага», никаких кремлевских елок, а что-то совсем-совсем другое.

– И не Новый год, а июль.

– Например, – соглашается Алекс. Аккуратно вытаскиваю пробку.

– Вот так, наверное, вы, женщины, чувствуете оргазм? – не к месту спрашивает Тангенс.

– Совсем не так! – кричит Саша, дрыгая поднятой пяткой.

– Почему не так? – не соглашается девушка Тангенса. – Именно так…

– Представь себе, что из тебя выдергивают морковку там, внизу.

– Кошмар какой! – говорит Алекс.

Как все девушки, Саша хочет выйти замуж (разумеется, мое высказывание некорректно и носит провокативный характер). Моя сестренка очень боялась не выйти замуж, и вот она в Германии, с малышом на руках. Разливаю розовое шампанское по бокалам. Закатал рукава рубашки, и четким движением оп! рокидываю горлышко в бокал. На экране появляются кRe: млевские елки.

– Это был тяжелый год, – говорит мое эхо в телевизоре.

– Легкий, – противоречу я (бокал номер один, искристо-оранжевый с бирюзовым ободком).

– В начале года по евродоллару, – дополняет Тангенс, – ралли сменится коррекцией (бокал номер два, неоново-зеленый).

– Сотрудничество с бизнесом, – виновато опускает глаза мое отражение в телевизоре.

– Банковский кризис! – я вытягиваю палец вперед. – ЮКОС!