Олег Рой - Амальгама счастья

– Благодарю за комплимент, хотя он и не совсем правомерен – я имею в виду ссылку на шизофреников. – Голос Надежды Васильевны вновь посерьезнел, и она с мягкой настойчивостью продолжила: – Дорогая моя, доверьтесь мне. Вам необходима моя помощь. Вы же не хотите всю жизнь провести в Зазеркалье?

«Хочу, и еще как!» – едва не крикнула в ответ Даша, но вовремя остановилась. Мысль ее лихорадочно работала. Помешать ей эта женщина все равно не сумеет… Зеркало дома и ждет Дашу, и там на берегу ждет ее тот, кто… Впрочем, сейчас не об этом. И, может быть, если она согласится на гипноз, то вслух проговорит, откроет этой женщине то, что отказывалась раскрыть ее собственная память. Почему нет? Разве она чем-то рискует?

Чувствуя сама, какого нервного напряжения стоит ей весь этот разговор, и желая побыстрее прийти к какому-то результату, девушка вскинула на собеседницу глаза и глухо сказала:

– Я согласна.

– Вы позволите включить магнитофон? Сделанные во время гипноза записи иногда очень помогают в работе, – Надежда Васильевна спросила об этом, как о чем-то вполне естественном, и Даша, плохо понимая от возбуждения, о чем идет речь, несколько раз кивнула головой.

Кушетка была удобной и мягкой, прямо перед Дашиными глазами на противоположной стене оказался замечательно выполненный пейзаж (уж в этом-то она разбиралась!), глаза ее утонули в теплой зелени красок, и девушка мало-помалу начала успокаиваться. Она слышала голос врача, и он убаюкивал Дашу, но не усыплял – о нет! Та говорила ей о синем небе и белых облаках – легких, пушистых, словно вата; девушке было обещано, что она поплывет на самом пушистом облачке, и это случилось на самом деле, и Даша закачалась, понеслась среди широких небесных пространств, утопая в чудесной белизне…

Смутные слова прорывались сквозь ее сознание, звали вперед, обещая легкость и негу, и все сбывалось чудесным образом – каждое слово, каждая фраза. Девушка не знала, откуда брались эти слова – может быть, они вырастали сами собой, как цветы на лугу, а может быть, облака были словами и несли Дашу, укачивая, словно в колыбели. Самое забавное было, когда она поняла, что на мелких облачках, которые плыли внизу, можно оставить все, что печалило и давило Дашу в последнее время. Просто посадить на облачко Игоря, легонько подуть – беззлобно, немстительно, – и он уплывет, умчится, исчезнет навсегда и никогда не потревожит ее грустным воспоминанием. Ей стало весело, и она, как белые кораблики в огромный океан, начала запускать, оставлять позади себя облачка с важным Клоповым; толстым Павлом – он едва удержался на облаке, прогнувшемся под его тяжестью; надутой женой Сергея Петровича, прижимающей к груди огромное аметистовое ожерелье… Даша на мгновение заколебалась, вспомнив о Вадике, но в конце концов, сбросив с себя все сомнения, и ему лукаво помахала ладошкой, а он простирал к ней руки и смешно взывал: «Даша! Даша!»

Нет, это был уже не Вадик. Даше стало вдруг холодно; что-то тяжелое сдавило грудь. Неприятный голос врывался в ее сознание, предлагая оставить на облачке Зеркало… ее Зеркало! Оно мешает тебе, внушал кто-то, и девушка слушала с отвращением, не в силах, однако, противиться настойчивому бестактному советчику. А голос все давил: «Ты должна вернуться. Ты должна научиться жить здесь, а не там. Здесь, на земле, твое место…» Сердце дало сбой, заболело и чуть не остановилось. А Даша услышала свой собственный вскрик и вдруг обнаружила себя сидящей на кушетке в кабинете Надежды Васильевны.

Та смотрела на нее почему-то чуть виновато. «Это серьезнее, чем я думала», – уловила девушка обрывок фразы, но не поняла, не смогла угадать, о чем идет речь – ее все еще чуть покачивало на облаках. А врач как ни в чем не бывало попросила ее посидеть спокойно, чтобы окончательно прийти в себя.

– Что-нибудь получилось? – спросила Даша, уже вполне осознавая, где находится. Ей почему-то не очень приятно было смотреть на Надежду Васильевну – от этой женщины исходила какая-то непонятная угроза ей, Даше, смутная, но жестокая. Девушка не могла сформулировать свои ощущения четко, но от этого они были не менее яркими.

– Что-то всегда получается, – туманно ответила врач. – Мне кажется, нам стоит еще повстречаться…

– Ну нет! – звонко откликнулась ее непонятная пациентка. – Мне кажется, мы все уже сказали друг другу.

Надежда Васильевна, впервые забеспокоившись вполне зримо, начала было:

– Послушайте, мне нужно…