Олег Рой - Украденное счастье

– Поздравляю, фрау Орелли, вы беременны! – сказал, наконец, врач, снимая резиновые перчатки. – Насколько я могу судить, срок еще небольшой, недель, может быть, пять. Но этого уже достаточно, чтобы точно диагностировать беременность. Что с вами? Вам плохо? Сестра, сестра, скорее сюда!

К счастью, обморок был кратковременным и, как ее заверили, неопасным.

– Такое иногда бывает с дамами в вашем положении, – успокоил доктор. – Старайтесь не носить тесного белья и как можно чаще бывайте на воздухе.

Весь день она не находила себе места, не зная, как сообщить такую новость Анрэ. Звонить в банк она не решилась, а он, как назло, в тот вечер очень задержался и приехал, когда большие часы в столовой уже пробили девять.

Он пришел хмурый, чем-то озабоченный, отказался от ужина – видимо, уже поел в городе с кем-то из нужных людей. Анрэ хотел сразу подняться наверх, но она его остановила.

– Дорогой, нам надо поговорить.

– Ну что еще? – недовольно пробурчал он. Не иначе, ожидал, что она сейчас снова попросит денег. Но сегодня его реакция ничуть не обижала Софи. Ее всю переполняло радостное возбуждение и предвкушение.

– Присядь, пожалуйста! Ты себя хорошо чувствуешь?

– Да нормально я себя чувствую! В чем дело? – Он уже начал раздражаться.

– Мне надо тебе кое-что сообщить… Ты только не волнуйся…

– Да что случилось, черт возьми?..

– Дорогой… Я беременна.

Что тут началось! Анрэ сначала встал, потом снова сел, обхватив руками голову, потом вскочил, схватил Софи в охапку и закружил с ней по комнате:

– Софи… Софи-и… Любимая, дорогая, обожаемая моя!

– Осторожно! – счастливо смеялась она. – Ты меня уронишь.

– Да-да, конечно. – Он бережно опустил ее, стал на колени, обнял ее ноги и зарылся лицом в юбку. – Сколько, сколько ей?

– Кому – ей? – не поняла Софи.

– Моей девочке.

– Но, Анрэ! Ребенок еще не родился, откуда ты знаешь…

– Да-да, – перебил ее Анрэ, блаженно улыбаясь. – Я помню – девять месяцев. А сколько она уже там сидит?

– Около пяти недель.

– Пять недель… Боже, какое счастье! Уже пять недель у тебя в животе моя крошка, а я ничего не знал… Постой, так что же это получается? Она родится… Сейчас-сейчас… В июле!

– Да, по моим подсчетам тоже получилась середина июля.

Анрэ вдруг взял хрустальную рюмку, стоявшую на комоде, и с размаху швырнул ее на пол.

– Ты что делаешь?! – Софи с изумлением взирала на чудачества мужа.

– Есть такой обычай в России. Надо бить посуду на счастье, чтобы оно, счастье, не отвернулось.

– Чушь какая-то!

– Ничего не чушь. В приметах заключена народная мудрость.

С этими словами он подошел к антикварной вазе, которой очень дорожил и – Софи даже охнуть не успела – с явным наслаждением обрушил на пол и ее.

С того дня Анрэ полностью переключился на ожидание дочки. Странное дело, у него не было ни малейшего сомнения в том, что родится именно дочка.

– Непременно будет девочка, это факт, – говорил Анрэ. – И не спорь со мной!

– Ну а если все-таки мальчик?.. – спрашивала Софи.

– Нет, девочка, – стоял на своем Анрэ.

– Странно. Все мужчины хотят сыновей, наследников. Представляешь, такой же, как ты: твои глаза, твой ум, твое нахальство…

– Нахальство?..

– Ну да, твое нахальство. Ты ведь бываешь такой… такой напористый, такой бесшабашный…

– Нет, мальчик мне не нужен, – решительно заявил он. – Я хочу только девочку.

– Анрэ, милый, это ж не от нас зависит… – она даже растерялась.

– Софи, я очень прошу тебя, пусть это будет дочь! Или…

– Или – что?

Ей очень хотелось бы обернуть этот становящийся неприятным разговор в шутку. Но выражение лица Анрэ не оставляло никаких сомнений в его абсолютной серьезности.

– Или мы расстанемся.

– Ты что, ненормальный? – Софи повысила голос почти до крика.

– Может быть, ты права, и я ненормальный… Но пойми ты, мне нужна, мне необходима именно девочка…

Что это с ним? Нос морщится, голос дрожит… Такое чувство, что Анрэ сейчас заплачет.

– Успокойся! – Софи торопливо обняла мужа. – Я очень постараюсь и рожу для тебя девочку.

– Маленькую такую. – На глазах Анрэ все-таки заблестели слезы. Он уткнулся лицом в ее грудь, продолжая бормотать: – Беленькую-беленькую, с золотистыми волосиками и карими глазками… Обязательно чтобы с карими глазками…

Софи гладила его по затылку, по шее, по спине… Но нежности в ее сердце не было – туда впервые заглянула ревнивая обида. Эти слезы, эти трогательные интонации относились не к ней, а к их еще не родившемуся ребенку, перед которым она уже сейчас должна была отойти на второй план…