Олег Рой - Эдельвейсы для Евы

– Веришь ли – у меня самая лучшая бабушка на свете!

– Не верю! – с ехидцей отвечала она. – Была бы самая лучшая, научила бы не бегать по бабам при живой-то жене.

– Ба, ты что?.. – удивился я.

– Не делай такое монашеское лицо, – Бася нахмурилась. – От тебя духами несет за версту.

– А что за ключ-то ты ищешь? – я спешно перевел разговор на другую тему. – Может, я тебе так открою, без ключа?

– Нет, – улыбнулась Бася. – Без ключа это не откроешь.

Скрипнула входная дверь, заглянула Вика:

– Герман, там Лиза пришла, уже третий раз о тебе спрашивает…

Бася только хмыкнула.

Лиза сегодня была не в сером костюме, а в салатовом, – но сходство с сиамской кошкой от этого не пропало.

– Герман, как я рада вас видеть, – она изящно протянула мне тонкую руку для поцелуя. – Ну, и как ваши дела? Как вам Москва? Где вы уже побывали? На театральный фестиваль в «Эрмитаже» ходили? Если хотите, могу составить вам компанию, у меня там знакомые…

Это была уже вторая за сегодняшний день женщина, которая кокетничала со мной, но, мой бог, как же были непохожи их методы!..

– Не, я лучше телевизор посмотрю… – чтобы спастись от ее напора, я решил, что называется, «прикинуться валенком». – А на телевидении у вас случайно нет знакомых?

– Есть, конечно, я же человек искусства. А для чего это вам, если не секрет?

– Да вот сегодня узнал, что один мужик с телевидения, некто Добряков Михаил Борисович, попал в аварию.

На ее лице ничего не отразилось.

– Как вы сказали? Добряков? Нет, я такого не знаю. А кто он такой?

– Говорю же, телевизионщик. Представляете, сел пьяным за руль, врезался в столб – и насмерть.

– Ах, какой ужас, – равнодушно сказала Сиамская кошка, повернулась к Виктории и заговорила о гастролях итальянского балета.

В эту минуту в прихожей раздался звонок. Сестра так и подскочила:

– Это он! Наконец-то.

И пулей вылетела в прихожую.

Не скрою, что я глядел на дверь с любопытством. Мне интересно было узнать, каков же он, избранник моей Вики. Почему-то я уже заранее был настроен против него и, похоже, не ошибся в своих предположениях.

Вошедшему, должно быть, было лет тридцать пять. Холеное лицо, едва намечающаяся лысинка старательно замаскирована, тонкие нервные пальцы, брови, сросшиеся тонкой дорожкой на переносице, масленый взгляд, элегантный костюм и вызывающе дорогой галстук. Одно слово – красавчик! Терпеть не могу таких хлыщей.

Игорь держал в руках завернутый в золотую бумагу шикарный букет ярко-алых роз и бутылку французского шампанского.

– Барбара Иоганновна, приветствую вас. Выглядите просто великолепно! – он поцеловал Басе ручку и отдал ей вино. – Окажите любезность, пристройте это, пожалуйста, в морозилку, на улице такая жара, совсем лето… А это тебе, о, моя королева! – он изогнулся в поклоне, вручая Вике цветы.

– Боже, Игорь, какая красота! – От радости лицо Виктории сделалось такого же цвета, как розы в букете. – Но это… Это просто слишком! Сегодня ведь не праздник…

– Как знать, как знать, – загадочно улыбнулся ее кавалер. – Лизанька, здравствуй, голубушка, ты, как всегда, обворожительна. Вика, дорогая, я могу претендовать на честь быть представленным твоему брату?

– О, конечно, конечно, – сестра суетилась в поисках подходящей вазы. – Знакомьтесь. Герман, мой брат, – Игорь, мой… мой друг.

Игорь хотел что-то сказать, но тут зазвонил телефон. Я взглянул на часы – ровно семь. Хваленая немецкая пунктуальность.

Вильгельм Лейшнер сообщил, что прибыл в Москву и готов встретиться со мной в любое время. Я, как уже было условлено у нас с Ба, пригласил его к нам послезавтра, на шесть часов. Поверенный оставил мне на всякий случай номера своих телефонов, после чего мы очень любезно распрощались.

Я говорил с ним по аппарату, стоящему в холле, поэтому все присутствующие, отделенные от меня только приоткрытой дверью гостиной, слышали наш разговор. Бася была мною очень довольна:

– Какой же ты молодец! Не забыл ничего, помнишь язык… И произношение у тебя прекрасное.

И мне была очень приятна ее похвала.

– Герман, вы, оказывается, великолепно говорите по-немецки! – улыбнулась мне Сиамская кошка. – У вас так красиво получается. Я даже пожалела, что не знаю этого языка.

– Игорь тоже очень хорошо знает иностранные языки, – заявила Вика, не сводившая со своего кавалера влюбленных глаз. – Правда, друг мой?

Игорь взял ее ладонь в свою.

– Виктория, – сказал он с интонацией, которой позавидовал бы каждый провинциальный герой-любовник, – я хотел бы, чтобы твои близкие знали меня не только как твоего друга, но и как твоего жениха. А чтобы для этого у них были все основания, я хочу прямо сейчас, при всех, попросить твоей руки.