Олег Рой - Эдельвейсы для Евы

– Вы ведь Жанна?

Она заинтересованно кивнула, разглядывая меня с откровенностью, которая для замужней женщины была, пожалуй, излишней, а для вдовы даже просто неприличной.

– Примите мои соболезнования, – сказал я и потупился.

– Вы, должно быть, Мишин знакомый? – оживилась она. – Как жаль, что я так мало знала его друзей… Мы почти нигде не бывали вместе, и у нас никто почти не бывал… Ну что же мы стоим, проходите в дом!

Она легонько подтолкнула меня к двери, и я уловил легкий запах спиртного. Похоже, вдова уже начала поминать мужа.

Зеркало в прихожей было завешено черным платком, но это оказалось единственным знаком семейной скорби. Где-то в глубине дома орал телевизор, похоже, шел какой-то мультфильм. А в соседней комнате было включено радио, и веселый диджей бойко выдавал что-то остроумное.

– Пойдемте на кухню, – Ежиха-Жанна призывно улыбнулась. – Помянем Мишу, закусим…

Просторная, напичканная встроенной техникой кухня выглядела совсем новой, точно ею еще почти и не пользовались. Жанна усадила меня на стильный, но не слишком удобный кухонный диванчик и стала быстро собирать на стол – нарезала хлеб, вывалила из банок маринованные огурцы, грибы и оливки, распечатала магазинные упаковки с кусочками ветчины, колбасы и соленой рыбы, вынула из холодильника початую бутылку хорошей водки. У меня сложилось впечатление, что она умирает от скуки и очень рада моему приходу, внесшему хоть какое-то разнообразие.

– А что же вы одна? Я думал, тут толпа будет, – осторожно заметил я.

Ежиха устроилась напротив меня на табурете. Полы коротенького халатика распахнулись, демонстрируя во всей красе привлекательные ноги.

– А кому тут быть? – вздохнула она скорее томно, чем печально. – Родители его умерли давно, друзья на работе… Так, звонят знакомые, но все больше вечером.

Похоже, я не ошибся в своих догадках, она действительно очень скучала – даже в день смерти собственного мужа.

– А кто же всем занимается? Похоронами и так далее?

– Мишин брат, Боря, агента нанял, – Ежиха придвинула мне рюмки. – Ну, что же вы сидите, разливайте…

Пить, будучи за рулем, совсем не хотелось – только сегодня ночью я имел несчастье наблюдать, к чему это приводит. Но и отказываться было опасно, это могло помешать установить контакт. Пришлось идти на хитрость.

– Кажется, еще кто-то подъехал, – сказал я. Окна кухни выходили во двор, и нам не было видно, что происходит на улице.

– Правда? – удивленно подняла брови Ежиха. – Я не слышала.

– Ну как же, только что…

Уловка удалась. Пока хозяйка дома бегала к другому окну, я быстро наполнил свою рюмку водой из фильтра.

– Вам показалось…

– Вот как? Тогда давайте выпьем за Михаила Борисовича, светлая ему память…

Я выпил свою воду и старательно захрустел огурцом. Жанна только крякнула. Похоже, эта рюмка и впрямь была у нее сегодня далеко не первой.

– А вы, вероятно, работали с ним? Вы тоже с телевидения, да? – поинтересовалась она и облокотилась на стол. От этого движения ее халатик эффектно распахнулся на груди, но она этого словно и не заметила.

– Не, мы больше по водительской части, – отвечал я неопределенно. – Но с Михалборисычем много общались, особенно в последнее время. Он меня сюда пару раз привозил, показывал, как этот дом строился. Я тоже у матери в деревне, под Калугой, строительство затеял… Вот и советовался с ним.

Ежиха вроде бы проглотила мое вранье, но я на всякий случай соскользнул с опасной темы и воспользовался неубиваемым козырем:

– Мне Михаил Борисович много раз говорил, что у него жена молодая и красивая. А сегодня утром я как узнал об этом несчастье – по телику показывали в хронике происшествий, – так и решил к вам заглянуть. Мне все равно в эти края надо было ехать, а вам, может, помощь какая нужна…

С моей точки зрения, я плел полную околесицу, но Жанну она, похоже, устраивала. Безутешная вдова кивала головой и строила мне глазки:

– Ах, неужели он такое говорил, даже не верится… Знаете, если честно, жили мы с ним плохо… Да что там плохо, отвратительно жили! Он никогда мне ничего не рассказывал, никуда меня с собой не брал… Его целыми сутками не бывало дома, а если и был, то утыкался в эту свою дурацкую аппаратуру. Ни капли внимания ни мне, ни дочке!

Похоже, эту песню я уже вчера слышал…

– Давайте еще дерябнем! – Она сама разлила водку и выпила, даже не дожидаясь, пока я возьму свою рюмку в руки. А потом вдруг слетела со своего табурета, упала мне на грудь и расплакалась. Я обнял ее и погладил по спине.