Паскаль Киньяр - Записки на табличках Апронении Авиции

Я насчитала шесть ненавистных мне запахов. Первый — тот, что издает тростник в пересохшем болоте.

Второй — запах молока, которое младенец срыгнул на тунику матери.

Третий — идущий из гнезда гадюки.

Четвертый — от козла, покрывающего козу.

Пятый — тот, что свойствен очень дряхлым старикам или старухам, прими они хоть семь ванн подряд.

Шестой — от пряжи, дважды погруженной в лохань с пурпуровой краской.

Он сжимает в ладонях мою голову. И от ладоней его исходит запах Транстибра [62] Транстибр — квартал в Риме, находившийся на другой стороне реки Тибр. .

Вонь серных источников.

И запах притирания, замешенного на сусле сабинского вина.

Спурий напился и стал, заикаясь, припоминать Габбу, которую любил сорок зим назад. Габба уже тридцать лет как мертва. Это случилось еще до моего знакомства с Аконией Фабией Паулиной, в тот год, когда Веттий Агорий Претекстат был префектом Города, а Флавий Афраний Сиагрий — консулом. Мужчина, восхваляющий женщину, которую некогда любил и которая ныне лежит в могиле, становится неприятен до отвращения. Испытываешь ревность к телу, давно истлевшему в земле, к мысли, давно поглощенной небытием. И чувствуешь себя глупой и несправедливой.

Двадцать четыре мешочка золота.

Двести сорок семь квадрантов [63] Квадрант — мелкая монета, составляющая четверть асса. Асс изначально равнялся 1 фунту (либре), затем представлял собой бронзовую или медную монету в 1 унцию, а со времен Августа более чем вдвое меньше. .

Тростник с Тахо, для перьев.

Мне не нравится заниматься любовью во время первой сиесты.

Из ноздрей Тронко, пса Спатале, вечно свисают две тонкие сопельки.

— У мужчин имеется нечто похожее, и от этого у них зудит на кончике, — сказала со смехом Ликорис.

— Мне думается, сами они называют это желанием, — сухо заметила Марцелла.

— Подобное определение более чем любопытно, — мрачно откликнулась Плекуза.

— Явления самого общего порядка редко бывают самыми убедительными, — меланхолично провозгласил Савфей.

— Например, смерть, — медленно сказала Ликорис.

— Например, римская латынь, — с трудом выговорил Спурий.

— Например, пупок, — вставил К. Басс, — по крайней мере, то, что эта впадинка может рассказать о человеке.

— Например, мужчины, включая императора, который теперь в Милане, — отважно заявила Плекуза.

— Например, пара ушей, — ответила Марцелла.

— Из этого списка я исключаю поглощение пищи, — сказала Ликорис.

И я кивнула, соглашаясь со словами Ликорис.

А вот мнение М. Поллиона: «Улитки, когда им нужна жидкость, а небеса скупятся на нее, не отправляются на форум, не заползают во чрево супруг консулов, но стараются прожить влагою собственных тел».

Плекуза красится чрезмерно ярко и густо.

— Лицо, что ты кажешь нам, не спит с тобой ночью, — говорит ей Кай.

— Лицо, что скрывают мужчины, спит у них между ног, — парирует Плекуза.

Мул.

Волк.

Пестрые нумидийские куры.

Фазаны из Колхиды.

Мальва от запора.

Салат-латук.

— Боги покинули нас со времен Юлиана, — говорит К. Басс.

— Бог покинул нас со времен Августа, — говорит М. Поллион.

— Боги покинули нас со времен Нумы, — говорит Т. Соссибиан.

— Бог покинул нас с самого начала, — говорит П. Савфей.

Я любила слушать легкие всхрапывания Квинта и тот почти детский вздох, с которым он поворачивался во сне.

Ребенком я боялась грохота кузнечного молота, бьющего по раскаленной бронзе на наковальне.

И рева публики в амфитеатре.

И раскатов грома, когда ему не предшествовала молния.

И чавканья отца за едой.

И визга свиней, выставленных на продажу посреди рыночной площади.

Грабители обокрали дом Плекузы, разбив при этом мраморные статуи Скопаса [64] Скопас (IV в. до н. э.) — знаменитый греческий скульптор с острова Парос. .

Квинт был необыкновенно молчалив. Мне вспоминается ритмичное, почти музыкальное позвякивание железных прутьев, которыми он осторожно ворошил уголья в жаровне — перед тем, как лечь в постель, и после того, как мы любили друг друга. Если он и открывал рот, то лишь затем, чтобы попросить кувшин воды и полотенце — ополоснуть лицо или член, а то еще выпрашивал кусочек лепешки, словно маленький ребенок, до того как прозвонит вечерний колокол.