Бенуа Дютертр - Бунтарка

– Ты здесь, сыночек?

В глубине коридора горит лампа. Но в квартире тишина.

– Ау! Артюр, мальчик мой!

Элиана открывает дверь в комнату сына и вскрикивает.

Артюр валяется на паласе рядом со включенным компьютером. Возле клавиатуры – пустые бутылки из-под пива, полные пепельницы, из которых торчат окурки самокруток. Мальчик лежит на полу, страшно бледный, и бормочет:

– Мне нехорошо, нехорошо…

Перепуганная Элиана склоняется над сыном. Оправдываясь, Артюр невнятно бормочет, что только что перешел «на высший уровень». Одурманенный алкоголем и марихуаной, он в конце концов повисает у матери на шее, и она поднимает его, ставшего для нее уже слишком тяжелым, и тащит к кровати, умоляюще говоря:

– Артюр, сыночек, что же ты делаешь! В каком ты состоянии!

Она укладывает его на простыни и гладит по голове:

– Знаешь, я ведь тоже когда-то, бывало, покуривала косячки. Но мы это делали в компании, с друзьями, чтобы возбудиться. Почему ты сидишь в одиночестве, с этими чудовищными играми? Разве я тебя этому учила?

Оставив Артюра на кровати, она выносит в кухню пивные бутылки и пепельницы. Возвратясь в комнату, она испытывает внезапный приступ ненависти к этому светящемуся экрану и, не зная, как погасить его, выдергивает вилку из розетки. Потрескивание жесткого диска прекращается.

Артюр жалобно кричит:

– Мама, не надо, я потеряю все данные…

Элиана чувствует, как в горле поднимается спазматическое рыдание. Это слишком, слишком… Она опять садится рядом с сыном, ласково берет его руку и не отпустит ее, пока он не заснет.

Идея с диваном психоаналитика привела Ольгу в бешенство. Она верила в существование нормального поведения главы фирмы, поведения, исключающего как юмор, так и эксгибиционизм. Но Менантро, которого поддерживал его советник по связям с общественностью, похоже, идея эта понравилась. Его уже категорически не устраивала роль банального руководителя фирмы, занятого только делами. Взяв за основное правило оригинальность, он хотел сделать каждое свое появление на экране произведением искусства. Так что, лежа на диване во время беседы с Элианой Брён, он представил бы – на принадлежащем ему канале – свой воображаемый, интимный и гуманный портрет, тем самым утверждая свою веру в «новую экономику».

Элиана практически не сопротивлялась. Озабоченная тем, чтобы доказать свою независимость, она, как утверждала уже не первую неделю, совершенно не думала ни о какой специальной режиссуре интервью с Менантро. Патрону не пришлось слишком сильно настаивать.

– Поверьте мне, от слишком серьезного интервью возникнет ощущение, что вы мне подыгрываете. А если добавить немножко юмора, мы сразу перетянем зрителей на нашу сторону.

Журналистка принимала каждое его дружеское предложение и заранее послала ему свои вопросы.

Экстравагантное поведение Менантро воспринималось в финансовых кругах все с большим неудовольствием, и это могло сыграть на руку Ольге, но она в то же время должна была служить неким предохранителем, чтобы не дать поставить ВСЕКАКО совсем уж в смешное положение. Она порекомендовала ПГД быть как можно сдержанней и поехала вместе с ним на запись в телестудию. В гримерной советник по связям, не выпуская окурка сигары изо рта, изрекал свои обычные благоглупости:

– Давай, Марко, забудь обо всем, будь самим собой. А главное, не бойся показать себя бунтарем.

Чрезвычайно раздраженная заместительница Марко поинтересовалась:

– Бунтарем против чего? Марк пожал плечами:

– Против страдания, против несправедливости! Разве не это тема передачи?

– Да, но также против дедовских методов организации предприятия! – уточнил советник. – Расслабься, Марко!

Менантро сквозь прямоугольные очки весело взглянул на свою заместительницу. Он считал ее робкой. И хотел ей доказать, что он прав, что корпорация – это игра, что дела могут быть волнующими и возбуждающими. Некая внутренняя сила уже толкала его выйти на сцену. И как только покончили с гримом, он на несколько секунд закрыл глаза. Затем встал, вытянул руки, чтобы снять напряжение, и, словно его притягивал жар прожекторов, вышел на съемочную площадку, меж тем как оба его сподвижника прошли в аппаратную. Когда они молча проходили вдоль стены, заполненной экранами, кругленький человек наклонился к режиссеру и осведомился:

– А это кто?

– Советник Менантро по связям с общественностью и заместительница директора. Номер два во ВСЕКАКО…