Бенуа Дютертр - Бунтарка

Вертолет, снижаясь, кружил над высокоствольными буками. Элиана продолжала рассказ, словно исповедуясь перед сражением:

– Однако и теперь вдова Персегрен продолжает тиранически властвовать здесь. Хотя большинство граждан желают сделать из коммуны образец экологической чистоты благодаря созданию фермы ветроустановок, создается впечатление, что здесь до сих пор царят феодальные законы! Жанна Персегрен решительно отказывается продать несколько земельных участков, необходимых для реализации этого проекта, который отвечает требованиям Европейского сообщества по борьбе с потеплением климата. Преклонный возраст ничуть не извиняет ее, и я решила потребовать у этой женщины объяснений.

С этими словами Элиана выпрыгнула из приземлившегося вертолета. Усыпанная гравием аллея вела к замковому крыльцу. Камера попыталась уловить какое-нибудь движение за плотно задернутыми шторами на окнах. Стоя перед запертой дверью из резного дерева, Элиана достала мегафон и крикнула:

– Жанна Персегрен, телевидение просит вас объясниться!

Известие о смерти Жанны Персегрен, у которой случился сердечный приступ вскоре после того, как Элиана подступила к дверям замка, произвело достаточно неблагоприятное впечатление. Она умерла на следующий день после передачи, но именно в тот самый час, когда «Охота на ведьм» шла в эфире. После сообщения Франс-Пресс появились высказывания против злоупотреблений в телевизионных реалити-шоу. Часть прессы приняла сторону покойной восьмидесятипятилетней старухи, которая фактически подверглась преследованиям по той причине, что распоряжалась своей частной собственностью по собственному усмотрению. Но другие журналисты отнюдь не были склонны проливать слезы по поводу судьбы этой малосимпатичной дамы, к тому же уже стоявшей одной ногой в могиле. Вспомнили, кстати, что ее покойный супруг регулярно увольнял сотни работников без малейших угрызений совести. Впрочем, не было никаких данных, позволяющих достоверно установить связь между ее кончиной и передачей Элианы. Развернулась широкая дискуссия.

Но один человек был искренне возмущен. Тереза Ламбер, пенсионерка из Дюнкерка, миноритарная акционерка Всеобщей кабельной компании. Несколько месяцев назад, клюнув на рекламное предложение, она стала абонентом «Другого канала», репортажи о животных которого восхищали ее; с безмерным интересом она открывала для себя способы копуляции насекомых, ужас, какой охватывает мышей перед змеей, проявление материнского инстинкта у самки гиппопотама. Но зато она ненавидела еженедельную передачу, называемую «Бунтари», в которой какая-то стерва регулярно затаптывала в грязь Папу Римского, правых, армию, семью. А теперь эта же стерва изгаляется в ежемесячной передаче, куда она приглашает педерастов и нападает на стариков.

Дочь участника Первой мировой войны, Тереза всю жизнь экономила, в тридцать лет потеряла мужа, одна вырастила двоих детей. Все свои скромные накопления она вложила в акции ВСЕКАКО, которую рассматривала в некотором смысле как «свою» компанию – один из ее двоюродных братьев работал в ней. Она полагала, что имеет дело с солидным предприятием, но в последнее время стала морщиться, наблюдая за бесчисленными выступлениями ПГД по телевидению и за огромным количеством нелепых инвестиций, высокопарно именуемых «новой экономикой».

А уж эта передача «Охота на ведьм» переполнила чашу ее терпения. Тереза узрела в ней отвратительный принцип. И то, что в качестве жертвы выбрали женщину почти того же возраста, как она, чуть ли не ворвались к ней в дом, довели ее до такого состояния, что та преждевременно отошла в иной мир, переходит всякие границы. Пенсионерка из Дюнкерка открыла секретер, достала лист бумаги и ручку и написала – плотным, но разборчивым почерком, как учили в школе, – письмо, адресованное Марку Менантро, в котором просила аннулировать ее абонемент на кабельный канал, изложив предварительно причины такого решения. Она сообщила президенту о своем беспокойстве в связи с эволюцией ВСЕКАКО, а в заключение проинформировала о намерении продать принадлежащий ей пакет акций, если в течение ближайших месяцев она не увидит большей серьезности в управлении компанией, «бывшей крайне основательной в эпоху крупных проектов по прокладке подводного кабеля, изготовлению оборудования атомных электростанций и т. п.».

А несколькими часами раньше в Париже, в центре квартала Марэ, в квартире Франсиса Люрона, произошел супружеский скандал. Возвращаясь из бассейна с небольшим рюкзачком на плече, Франсис воображал, как будет удивлен Фарид его появлением на телеэкране. Не вдаваясь в подробности, он порекомендовал ему не пропустить этот эпизод «Охоты на ведьм». Он позанимался в спортзале. Возвратясь с бутылкой холодного шампанского и радостно предвкушая, как разопьет ее с любовником, Франсис закрыл дверь и позвал: