Радек Йон - Memento

Господи боже!

Рай для наркоманов.

Склад медикаментов возле изолятора, обычно закрытый на два замка, решетку и пломбу. Металлические ящики с запаянными крышками, даже пару упаковок морфия незаметно не вытащишь. Все или ничего. Но каждый ящик на строгом учете. А если он вдруг пропадет? Заведут уголовное дело. Один за другим сокровища покидают склад. Никаких шансов.

Гора чудесных ящиков, сваленных за грузовиком.

— Быстро вынести и снова закрыть! — командует военврач, нервный оттого, что два солдатика проникли в его зарешеченное королевство. — А потом грузите в кузов.

Не выкроить ни одной дозы из такого богатства?

Михала вдруг осенило.

— Эй, ты! Чего стал как пень посреди дороги. Подай-ка на тротуар, — приказал он шоферу.

Водитель что-то пробурчал, но приказ есть приказ. Выхлоп грузовика чихнул струйкой черного дыма.

— Давай на меня! — заорал Михал, перекрывая шум мотора. — Ну, давай, давай! Крути влево! Еще!

Скрип металла.

Из медпункта вылетел военврач.

— Дурачье зеленое! Расстрелять вас мало! Ужас какой! Вы что тут натворили, идиоты?!

Один из ящиков наполовину раздавлен задним колесом.

— Это я виноват… А то мы всю дорогу перегородили, — на лице Михала искреннее раскаяние.

— Да кому это мешало, черт возьми!

Врач пнул ногой искалеченное железо.

— Ты понимаешь, что значит списать такой ящик, тут каждая ампула на строгом учете! — Он покачал головой и вдруг заорал на водителя: — Проваливай в задницу со своей колымагой!

Дыра в сплющенной жести. За всю службу Михал не видел никого таким расстроенным, как этого начальника медпункта.

— Придется все списать в присутствии комиссии. Найти аптекаря, свидетелей. Как положено по инструкции.

— А хотите, я раздобуду запальный шнур, какую-нибудь взрывчатку и грохну. От вашего ящика только пыль останется!

— Ты что, сапер?

Михал кивнул.

— Головой мне за это ручаешься!

Это уж точно, подумал Михал.

— И передай командиру роты, чтобы впредь он таких старших посылал куда подальше! Я к нему приду с актом о ликвидации, пусть подпишется как свидетель.

Значит, не будет увольнительных, сообразил Михал. И чуть не расхохотался. Вытащил из прохода двухколесную тележку, на которой возили в изолятор термосы с едой. Осторожно водрузил туда смятый ящик. В роте выписал требование на получение тринитротолуола, детонатора и запального шнура. Доложил командиру о случившемся, подписал бумаги, провез тележку через двор казармы, на складе боеприпасов получил все необходимое и направился к плацу.

Только бы пронесло, подумал он.

Быстро втащил ящик в кусты. Хорошо еще, что уже выросли листья. Снова весна. Он сорвал жестяную крышку. От первых двадцати упаковок — одни осколки.

Черт, неужели все было напрасно, помертвел Михал.

Наконец показались коробки с треснутыми, но не раздавленными ампулами. Под их поврежденными горлышками было то, что он искал. Остается только вытянуть шприцем. Михал внимательно осматривал упаковку за упаковкой. Из одиннадцати еще удастся вытянуть немного морфия. Ну, может, кубиков сто сорок. И ампул девяносто совсем целых. Фантастическая добыча! Он спрятал свои сокровища в траве среди кустов.

Потом вывез полупустой ящик на самую середину плаца. Вложил туда взрывчатку, вставил детонатор, прикрепил шнур, установил время. И с пустой тележкой направился к командиру.

— Младший сержант Отава. Разрешите доложить, ликвидация поврежденного ящика произойдет через шестьдесят секунд.

Командир любил подобные донесения. Он встал, отдернул занавеску и взглянул на часы.

— Разрешите позвонить в медпункт?

Командир кивнул.

Михал повторил свое сообщение военврачу. И только потом подошел к окну. Посмотреть на небо. Не подмокли бы мои сокровища, озабоченно подумал он. Даст бог, до вечера погода не испортится.

На плацу рвануло. Секунды через две донесся отзвук. Столб пыли на месте взрыва.

— В порядке, — сказал командир. — Еще раз осмотрите место взрыва. А что касается предыдущего задания — месяц без увольнительных.

Так был ликвидирован «комиссией» ящик с опиатами.

К счастью, я знаю и другие прогулки, мысленно ухмыльнулся Михал. Неважно, где при этом человек находится физически.

Одноразовые шприцы он нашел в урне у изолятора, когда ходил возвращать тележку. Просить в медпункте машинку в тот же день, когда раздолбали ящик с морфием, слишком уж большая наглость.

— Пан Отава… Пан Отава…