Дорис Лессинг - Марта Квест

Марта не могла припомнить более неприятного дня. И только когда женщины ушли, весело, но не без раздражения заявив: «Ну, теперь нам, пожалуй, пора вернуться к своим обязанностям», — и Марта осталась с мужчинами, она почувствовала было себя в своей тарелке; но мужчины казались ей какими-то жалкими, вид у них был заискивающий, и ей захотелось поскорее уйти. Она поднялась со словами:

— К сожалению, мне пора. Я приглашена на вечеринку.

Последовала короткая пауза, затем мистер Пайкрофт спросил тем слегка насмешливым тоном, каким здесь разговаривали мужчины (но, конечно, не женщины):

— Так вы все-таки согласны с нами?

— Безусловно, — ответила Марта слегка обиженным тоном, точно ее оскорбило, что ей могли задать такой вопрос.

— И вы будете посещать наши собрания?

— Конечно, — не задумываясь, ответила Марта, но этого оказалось недостаточно.

— А какие газеты вы читаете? — внезапно спросил мистер Перр.

Марта уже догадалась, что он председатель «Левого литературного клуба», вожак группы. Он был такой же, как и остальные, только немного длиннее и худощавее, лицо у него было более вытянутое, и он чаще острил. Он был гораздо выше шести футов, на щеках под выступающими скулами темнели такие провалы, точно это не лицо, а маска, вылепленная скульптором, который любит крайности; говорил он размеренно, делая осторожные паузы между словами и презрительно усмехаясь своим крупным ртом.

— Газеты — это главное, — шутливо заметил он, — но надо, чтоб они были абсолютно беспристрастны — только такими источниками и следует пользоваться.

Произнес он все это, как бы посмеиваясь над самим собой, а также над тем, что какую-нибудь газету или вообще что бы то ни было можно принимать всерьез.

— Я… я читаю «Обсервер», — призналась Марта, понимая, что он подразумевает не местные газеты.

Мужчины невольно переглянулись, и мистер Пайкрофт с упреком сказал:

— Но, мисс Квест, вы, конечно…

— Да ведь мне никто никогда не говорил, какие именно газеты надо читать, — вспыхнув, поспешила сказать Марта.

Услышав, что к ним обращаются за помощью, мужчины заулыбались и покровительственно заявили, что этой беде легко помочь. Мистер Пайкрофт взял журнал, лежавший подле него на траве, и, извинившись за то, что бумага отсырела, протянул его Марте.

— Я думаю, вам не захочется читать ничего другого, — заметил он.

Марта поблагодарила и стала прощаться: не надо провожать ее, она пойдет домой пешком. Но мистер Пайкрофт и слышать об этом не хотел. Марта еще раз со всеми попрощалась и вместе с ним направилась к машине.

В машине Марта развернула журнал и увидела название: «Нью стейтсмен энд нейшн». Название было знакомое: местная газета часто упоминала его, когда хотела припугнуть своих читателей ссылкой на полное отсутствие каких-либо устоев. И слова, из которых оно состояло, звучали такой же крамолой, как «фабианец» или «коммунист». Марта с теплым чувством смотрела на журнал — так смотрят на человека, о котором много слышали от друзей. Она стала с любопытством листать его.

— А вот и наша Джесмайн, — услышала она голос мистера Пайкрофта, и машина остановилась под деревом.

Навстречу им неторопливо шла маленькая темноволосая девушка в оранжевых брюках и малиновом джемпере. На первый взгляд ее можно было принять за ребенка: миниатюрная фигурка, вся головка в черных локонах, стянутых лентой. Но шла она уверенным твердым шагом взрослого человека, а в осанке ее чувствовалось сознание собственного достоинства.

— Наша Джесмайн никогда не торопится, — со смехом заметил мистер Пайкрофт.

В его смехе сквозила ирония, и Марта в свою очередь не без иронии подумала, что каждый из членов этой группы, видимо, считает всех остальных смешными и с трудом выносит их. Наконец Джесмайн подошла к дверце автомобиля и изрекла: «Хо!» Это странное приветствие прозвучало тем более необычно, что произнесено оно было самым серьезным тоном, как будто она вежливо сказала: «Здравствуйте!» Затем, повернувшись к Марте, она небрежно и высокомерно обронила:

— А, привет, вот и вы наконец!

И сообщила насчет ближайшего собрания. По-видимому, она была секретарем группы и считала нужным держаться в рамках чисто деловых отношений, ибо, сказав мистеру Пайкрофту о том, что у нее неприятности с прессой (тот сразу понял, в чем дело, и небрежно кивнул) и что эти реакционеры доконают ее, она со словами «ну, я страшно спешу» кивнула на прощанье и медленными твердыми шажками удалилась.