Эмиль Брагинский - Московские каникулы

Когда Гриша появился в зале, Лучана стояла возле Министра и щедрой улыбкой поддерживала беседу, которую он вел с каким-то явно ответственным дядей, – захватывающая беседа шла о поставках итальянской дорожной техники.

Гриша взял Лучану за руку, она порывисто обернулась, глаза ее расширились от изумления.

– Я краду вашу даму! – сказал Гриша, нахально сказал, по-английски.

Министру было сейчас не до Лучаны, дорожная техника была важнее, она сулила немалую выгоду, а Лучана не сулила никакой.

Орхестр играл танго. Гриша и его дама влились в ряды танцующих.

– Как ты сюда проник? – прошептала Лучана. – Что на тебе за медаль? Кто ты на самом деле, я не понимаю.

– Я твой возлюбленный, разве ты об этом уже забыла? – угадал Гриша.

– Ты не должен на меня сердиться… Маурицио делает мне паспорт, он договорился с Послом…

– Он может все! – Гриша кинул в сторону Маурицио сердитый, ревнивый взгляд. – У него лицо мафиози!

Гриша танцевал блестяще, выписывая невероятные узоры, и остальные танцующие освободили для этой пары центральное пространство.

– Ты великолепна, – Гриша сказал это Лучане на ухо, – но не хватает одной детали!

Он добыл из-под пиджака оранжевый жилет, пригодный для того, чтобы перекладывать в нем шпалы или вывозить мусор, и накинул жилет на Лучану:

– Господа, прошу внимания! Это последний писк женской моды! – и первым зааплодировал.

Люди, которые здесь собрались, знали правила этикета и тоже стали аплодировать. Лучана раскланялась.

– Ненавижу! – одними губами сказала она Грише, а он ответил достаточно внятно:

– Взаимно! – и удалился, так и не отведав правительственных яств.

Супермодная молодая дама, одетая, нет, скорее, раздетая в огрызок платья, приблизилась к Лучане и заискивающе спросила:

– Вы не поделитесь секретом – от какого кутюрье этот дивный жилет?

– Не поделюсь! – сухо, одними губами, но приветливо улыбнулась Лучана.

Она подошла к столу, заставленному разнообразными напитками, кто-то незнакомый налил ей бокал чего-то крепкого. Она осушила бокал единым духом, что выпила – понятия не имела, но то, что это была какая-то гадость, – абсолютно точно.

Официальный прием закончился поздно. Многочисленные гости никак не желали уходить, пока дочиста не очистили столы с закусками и особенно столы с напитками. Халява, господа, бывшие товарищи! Любимое развлечение сегодняшних тусовщиков.

Поскольку прием давался в его честь, синьор Каппаттини вынужден был уходить одним из последних. Лучана к этому времени, переживая явление Гриши, набралась… в общем, прилично набралась, и в машине, отвозившей Министра и его неизменного помощника, Лучана заснула крепким, пьяным сном.

Снилось Лучане, что она венчается в соборе Санта-Мария Маджоре, куда только что прибыла в карете. Для незнающих – этот собор находится в Риме. Одета была Лучана в белое подвенечное платье от Валентино, а жених – это, конечно, Гриша – в потрясающий костюм, тоже от Валентино. Кажется Лучане, что она от счастья едва не возносится вверх, где потолок уже много веков окаймлен знаменитыми золотыми мозаиками. Свидетели со стороны невесты – это московская соседка Дуся и бывшая Гришина жена, а свидетели со стороны жениха – начальник отделения милиции и, теперь уже бывший, муж Лучаны Джан-Франко.

Священник, как и положено, спрашивает Гришу – согласен ли он взять в жены Лучану, а Гриша отвечает – нет! Не согласен! И обрушивается на Лучану с бранью на всех языках – на русском, итальянском, английском, еще на каком-то. Потом Гриша поднимает Лучану на руки, выносит из собора и выбрасывает в фонтан. Да, в фонтан, хотя Лучана отлично знает, что фонтана перед этим собором нет! Но может быть, его специально соорудили к свадьбе, чтобы Грише было куда выкинуть ненужную ему невесту!

Лучана проснулась в ужасе. Открыла глаза. Не поняла, куда она едет, с кем и зачем, и снова заснула. Что ей снилось на этот раз – никому не известно, ей самой тоже. Так что четвертый сон надо считать последним сном синьоры Фарини во время московских каникул.

Когда правительственный автомобиль подкатил к резиденции Посла, где изволил остановиться синьор Министр, тот приказал помощнику: