Эмиль Брагинский - Московские каникулы

Не давая Лучане возможности возразить, Министр кивнул секретарше и распахнул дверь, ведущую в кабинет:

– Дорогой Франко! Позволь представить тебе моего друга, римско-венецианскую красавицу, синьору Лучану Фарини!

Улыбка Лучаны была победительно-роскошной и одновременно загадочной. Может быть, именно эту улыбку писал Леонардо да Винчи? И правда, может он писал ее с Лучаны? Кто знает…

Вскоре вереница правительственных машин, длинных и черных, мчалась по Ярославскому шоссе к Сергиеву Посаду, бывшему городу Загорску, где расположена Троице-Сергиева лавра. Кстати, почему начальственные автомобили, не только у нас, но и по всему бюрократическому миру, окрашены в черный, траурный цвет? Неясно…

– Я предательница! – страдала в машине Лучана.

– Конечно, предательница, и для женщины это нормально, – улыбнулся Маурицио, протягивая руку к телефонному аппарату, – ты ему позвони!

– У него нет телефона!

– Как это нет? Он что, бездомный?

– Он ученый, он поэт, он композитор…

– И превосходный мужчина! – закончил Маурицио. – Пошли ему телеграмму!

– Я уже кое-что поняла про эту страну, – грустно заметила Лучана, – телеграмма может прийти через несколько дней!

Маурицио отрицательно покачал головой:

– Нет, нашу доставят немедленно! Похоже, уже подъезжаем.

Лучана поглядела. Вид на лавру был потрясающий.

– Нас ждет небольшая экскурсия, а затем обед у митрополита. Ты ела когда-нибудь монастырскую уху из стерляди? – Настроение у Министра было отличным.

Но стерлядь не взволновала Лучану.

– Но как я пошлю эту телеграмму?

– Продиктуй ее, пожалуйста, моему помощнику, вот и все!

Помощник сидел впереди, рядом с водителем. Он слышал слова шефа и угодливо обернулся к Лучане.

Телеграмму и в самом деле принесли тотчас же, то есть через несколько минут после того, как она была отправлена. Ведь могут, если хотят. Приняла телеграмму Дуся. Гриша во дворе занимался ремонтом машины, надо же было себя хоть чем-то занять. А машина, по счастью, была такой, что требовала ремонта всегда.

– Гриша! – зашумела Дуся, размахивая телеграммой. – Тебе правительственная! Ты уже в правительство затесался! Я прочту!

– Не смей! – Гриша стал вылезать из-под машины,

– У тебя руки грязные, нельзя пачкать правительство! Читаю! – Дуся уже вскрыла телеграмму и зачитала с выражением: – «Скучаю тчк очень скучаю восклицательный знак…» Во как, – прокомментировала Дуся, – восклицательно скучает. Читаю дальше: «Обедаю монастыре Сергиевом Посаде…» Гриша, она от любви к тебе, Григорий, ушла в монастырь!

– Заткнись!

– Нет, тут еще есть в конце… «После обеда мчусь тебе… целую…» Гриша, следовательно, когда она примчится, кормить ее уже не надо…

Гриша скрипнул зубами:

– Пойдем, Дуся, выпьем!

– Григорий, вообще-то я непьющая, но не могу отказать душевному другу, ты совратитель!

Лучана осмотрела Троице-Сергиеву лавру, Лучана отобедала в компании с митрополитом, отведав монастырской ухи из стерляди. Несмотря на личное горе, Лучана обедала с аппетитом.

К вечеру вереница правительственных автомобилей въезжала в особняк для приемов важных иностранных гостей.

– Я дрянь, – продолжала переживать Лучана, – я сука, я продажная девка…

– А ты опять пошли ему телеграмму! – утешал Министр. – Продиктуй помощнику!

Лучана опять диктовала покорно.

А тем временем Гриша с Дусей попивали и закусывали.

– Что за дрянью ты меня поишь! – Дусю аж передернуло. – Если отправишь на тот свет, комнату мою тебе все одно не отдадут!

– Темная ты баба! Это же знаменитое виски «Беллентайн»! На бутылке смотри – выпускается с одна тысяча восемьсот тридцать седьмого года!

Дуся была непоколебима:

– Значит, они все полтора века гонят сивуху!

В квартиру позвонили, требовательно позвонили. Дуся и Гриша поглядели друг на друга, вставать никому не хотелось, благо, как принято говорить, хорошо сидели. В квартире было тихо. Сосед, как обычно, отсутствовал.

– Не открываем! – принял решение Гриша, но Дуся поднялась со вздохом, направилась к двери, отворила.

– Телеграмма правительственная, Скворцову!

– Других не берем! – ответствовала Дуся. – А Скворцов к этому часу уже выпадает в осадок. У меня от него пожизненная доверенность. Давай распишусь!

– Читай! – скомандовал Гриша, когда Дуся возвратилась в комнату. – Узнаем, где она сейчас кайфует.

– Отлично! – кивнула Дуся. – Сегодня я диктор! Зачитываю: «Ужинаю в Доме приемов с правительством тчк скоро буду тчк целую восклицательный знак». Все!