Питер Хёг - Тишина

Ему важно было донести до них одну мысль. «Даже и не думайте, — хотел он крикнуть. — Я согласен с Рудольфом Штайнером. Кровь это «eine sehr geistige Flussigkeit». [63] «Кровь — сок совсем особенного свойства» (нем.) — фраза из «Фауста» Гёте (пер. Н. Холодковского), часто цитировавшаяся Р. Штайнером.

Но ему ничего не удалось произнести. Они начали переливание, он услышал, как в его жилах забулькала чужая кровь.

— Петидин, сто миллиграммов, — распорядилась африканка. — Эфедрин. Пытаюсь удержать его в сознании, не получается.

Она говорила с Синей Дамой.

— Он отключился, — констатировала африканка.

Он беззаботно рассмеялся. Внутри себя. Он терял обременительное единство с телом. Но слух вечен — потому он и смеялся.

— Пуля небольшого калибра, — продолжала африканка, — с низкой начальной скоростью, но выстрел с близкого расстояния. Пуля стальная — из тех, что использует полиция, чтобы простреливать двери и машины. Давайте сделаем снимки: лодыжки, ступни, череп, запястье. Посмотрим брюшной отдел. Columna cavicalis. [64] Брюшная полость (лат.).

Кто-то положил свинцовый фартук ему на живот, прикрыв и щитовидную железу. На тело, которое уже не принадлежало ему.

Там, где он находился, время практически отсутствовало. Тела и физические формы исчезли, остались только звуки и ростки звуков. Где-то там, в далекой провинции, какую-то его часть оперировали.

— Мыльную воду, — командовала африканка. — Шьем интрадермально. Иглу-бабочку и гистоакрил для резаных ран. Снимки. Ни печень, ни селезенка, ни почки не задеты. Пульс по-прежнему падает. Зажимы Пеана. Кровотечение продолжается. Перелом Коллиса. Сделайте полную анальгезию подмышечной впадины. Местное обезболивание вокруг перелома.

Они что-то делали с его запястьем. Будь он как-то больше связан со своим телом, он потерял бы сознание от боли. Но он больше не имел к нему никакого отношения.

— Гипс, — сказала африканка. — Шину для руки. Круглую для лодыжки. Надрежем, воспаление еще будет увеличиваться. Пульс по-прежнему падает. Есть ЭКГ?

Когда-то он консультировал Sound Quality Research Unit [65] Лаборатория исследований качества звука (англ.). при университете Ольборга, отделение психоакустики — в связи с проектированием операционных. Он тогда советовал им подобрать звук, который сочетал бы в себе достаточно жесткое объемное звучание монастыря с мягкостью гостиной. Чтобы у больных одновременно возникало ощущение дома и религиозного авторитета. Именно так сейчас все и звучало вокруг него.

Звуки операционной стали глуше. Они отступили куда-то на периферию звуковой картины. Его обдувал ветер. Теплый ветер. Сам он был лишь звуковой структурой, лишь звуковым носителем сознания. И любви. Он услышал африканку, она разговаривала с Синей Дамой. Они ушли куда-то далеко и закрыли за собой двери, чтобы он их не услышал. Как тогда, когда он сломал позвоночник. Он засмеялся — ликующе, ведь у него была тайна: для его слуха почти — или вовсе — не существовало физических преград.

— Он не выдержит, — говорила африканка. — Из-за общего объема воздействия на организм. Пулевое ранение. Ушибы. Перелом кости. Перелом черепа. Кровопотеря. Психическое перенапряжение. Мы сделали все, что могли.

Он то ли шел, то ли парил вдоль берега моря. Он слышал биение пульса — очень громкое, ровное, возможно, это был пульс Всевышней, возможно, его собственный. Двери, ведущие в большой концертный зал, начали открываться. В руках у него оказался последний билет.

Он обнаружил, что Синяя Дама идет рядом с ним.

Все происходило на самом деле. Это не было галлюцинацией. Где-то там, в физическом мире, она разговаривала с сестрой Глорией. И тем не менее она шла вот здесь, рядом с ним.

Исходящие от нее импульсы были сильными. И вместе с тем какими-то чрезвычайно деликатными. Одновременно всепроникающими и неопределенными. Он никогда не слышал ничего подобного. Они окутывали его и распространялись над морем. Они наполняли всю слышимую вселенную. Осторожно и уважительно.

— Я ухожу отсюда, — проговорил он. — В великую свободу.

Она кивнула.

— Нет больше контрактов, — продолжал он. — Выступлений. Ревизоров. Налогового управления. Нет нужды заниматься денежными делами. Не нужно снимать грим. Ходить в сортир. Бриться. Не будет больше женского притяжения и проблем с женщинами. Не нужно будет одеваться. Оплачивать счета. Не будет больше звуковой грязи — шума окружающего мира. Не будет больше музыки. Кроме разве что Баха — Бах может оказаться и по ту сторону смерти.