Кирилл Сафонов - День счастья – сегодня!

Очнулся я от собственного крика. Я снова пришел в себя. Господи, я снова был здесь! Я стоял на коленях посреди кухни, в груде растерзанной мебели. Я стоял на коленях и выл на желтый круг лампы, словно волк на диск луны. Все руки мои были содраны в кровь, и сильно саднило губы, их я отдал на растерзание зубам. Повсюду были капли моей крови, но это самое малое, что я потерял. Вой постепенно стихал, не было сил.

Я опустился на пол и зарыдал. Кажется, несколько лет назад со мной уже было подобное, но тогда у меня было все…

Несмотря на боль, я продолжал стучать кулаками по полу. Через какое-то время (ориентация во времени была напрочь потеряна) я встал и, в миллионный раз закурив, пошел по дому. Я был один. Абсолютно. Несколько телефонов, встреченных мной на пути, были тут же разбиты, растоптаны, попросту уничтожены.

Да, я всегда хотел этого. Мечтал об этом. Остаться одному, чтобы никто не мешал. И вот я один. Будь счастлив, дружище. Внезапно мне снова стало так страшно, я полностью растворился в ситуации, и теперь она всем своим ужасом упала на меня.

Я один. Один в целом мире. Меня пока еще защищает и скрывает дом, но и он не сможет делать это вечно. К тому же я ненавижу его. Но стоит выйти за дверь, как я окажусь совершенно один посреди гигантского мира, в котором всем на тебя наплевать, потому что не осталось никого, кто по-настоящему любил меня. Никого.

Я шел по дому, зовя своих любимых, но никто не мог мне ответить. Я бы отдал сейчас полжизни за галлюцинации, чтобы хотя бы больное воображение предоставило мне шанс на спасение. Взять и сойти с ума, увидев всех моих любимых, сесть и говорить с ними, с ни для кого уже не существующими, пусть они будут только моими. Но нет, как раз когда мне так необходимо сумасшествие, ведь все сумасшедшие – счастливчики, его нет.

Я не заслуживаю даже этого. Я жил какими-то дурацкими иллюзиями, сформированными страхом перед жизнью. Хотя бояться нужно было совершенно другого. И это действительно страшно. Очень страшно. Катастрофически страшно. Безумно… О Господи, я мечтаю о безумии, не о смерти хотя многие, наверно, подумали бы сейчас именно о ней, но я трус, а потому выбрать безумие для меня более разумно. Разумно думать о безумии! Красота! Да уж, ничего не скажешь. Хотя думаю, что и там сейчас нет места для меня. Что мешает человеку заранее понять все свои просчеты, все ошибки? Почему, чтобы сделать какие-то выводы, недостаточно наступить только в одну кучу дерьма и больше уже не совать свои ноги в другие? Ведь испачкаться – это еще не самое страшное, можно поскользнуться и разбить голову! Хотя вполне допускаю, что это только мои собственные идиотские мысли, и никому другому они не подходят. Дай-то Бог!

А теперь я сразу получил по всем счетам. И я буду жить с этим. Не знаю, может быть, покончить со всем этим? Это прекрасный выход, возможно, даже правильный. Ага, как у Агаты Кристи в «Негритятах»: «Повесился, и никого не стало». Да, именно так, потому что сейчас я совершенно не знаю, кем я стал. Я не знаю степень своего безумия или, наоборот, разума. Возможно, стоит мне выйти на улицу, как я стану разбивать головы всем вокруг за их счастливые улыбки или еще того хуже – просто так. Не знаю, возможно. Возможно, я больше никогда не смогу уснуть без снотворного или без пол-литра водки. Я не удивлюсь, если у меня больше никогда не будет ни одной женщины, и даже не только потому, что я очень люблю свою жену, а просто потому, что все мужское умерло или умирает сейчас во мне и я попросту не смогу этого сделать. Мне все равно, я буду жить. И снова кто-то уже сказал подобное. «Кто бы что ни говорил, я буду жить», – всплыло в голове. Почему, как только в голове появляется хоть одна более или менее хорошая мыслишка, тут же оказывается, что все права на нее уже давным-давно защищены? А вообще, если по-честному, есть ли у нас в головах что-нибудь свое, вот так чтобы по-настоящему свое? Не знаю.

Да пошли и они все, вместе взятые! Я буду жить и с этим. Я буду жить со всем, что меня окружает и ждет. Потому что это моя плата. За все. За все, что сделал и что не сделал. Мой крест, так сказать. И пусть я надорвусь, пусть изо дня в день буду тащить его по колено в крови и дерьме, но я сделаю это. Во имя тех, кого люблю.

– Клянусь! – крикнул я и, словно индеец, провел окровавленными пальцами по своим щекам, оставляя на них красные полосы.

Осталось только одно дело. А дальше можно начать все заново. С той же точки. Все возвращается на круги своя, вот я и вернусь на свой круг.