Георгий Мантуров - Берлога

– Берут, – пожал плечами Горыныч, – и платим ведь, куда деваться? Вот и подумайте теперь, Дмитрий, удастся вам встроиться в эту систему с вашей газетой?

Димон встал с кровати, вложил загипсованную руку в косынку на груди, прошелся по палате.

– Ну, это пусть Сергей Степанович решает, удастся ему убедить такое руководство или нет. А школам мы действительно не сможем предложить ничего кроме арендной платы.

Сколько школ, представляете? Мы выборочно сможем, я думаю, учителей поощрять, посылать их на переподготовку, гранты выдавать самым лучшим учителям. Только пусть школьники определяют, какой учитель заслуживает грант, а какой нет. Сделаем в газете такой опрос или рубрику.

Горыныч внимательно следил за Димоном, размеренно вышагивающим по комнате. Он не мог поверить, что еще недавно этот парень, взмыленный и растерянный, влетел к нему в кабинет.

Что же они такое в этой Берлоге знают, от чего дети так быстро начинают взрослеть?

– А то ведь что получается, Игорь Васильевич, – продолжать рассуждать Димон, – некоторые учителя о современной жизни имеют такое же представление как старуха-процентщица о wi-fi.

– Какая старуха? Какой вайфай? – отвлекся Горыныч от своих мыслей.

– Это я так, вспомнил кое-что, – улыбнулся Димон. – Просто ребята сегодня живут в двадцать первом веке, а многие учителя не знают даже что такое блютус, как файл перекачать через него. Разве это нормально? Почему, например, наша школа не имеет даже своего сайта? Там ведь можно было так все замечательно устроить: и учебные планы, и расписание уроков, и домашние задания, и оценки вывешивать. Не так уж это все дорого стоит, не в деньгах тут дело.

Так что, Игорь Васильевич? Возьметесь вы за «Сто пудов»?

Горыныч встал с кресла, подошел к Димону и, глядя ему в глаза, ответил:

– Знаете что, Дмитрий? Давайте так: подождем сигнала от Сергея Степановича. Проект пока сыроват, давайте подождем.

– Ну, а в принципе, вы согласны? Могу я на вас рассчитывать в случае положительного ответа Кудрявцева?

Горыныч протянул Димону руку и серьезно сказал:

– Да, можете. Мне будет интересно работать с вами.

Сразу после выписки из больницы Димон лично взялся за организацию рекламы. Он решил, что если уж всю бухгалтерию можно взвалить на аутсорсинг, то рекламную кампанию и подавно лучше и дешевле спланируют специалисты.

Время торопило: монтажники почти закончили Берлогу, а новых заказов не было.

Еще в больнице он разослал в несколько рекламных агентств запросы, и сейчас начали поступать первые предложения. В соответствии с утвержденным Кудрявцевым бизнес-планом на рекламную кампанию отводилось полтора миллиона рублей.

Все проекты, которые он получил от трех рекламных агентств, примерно одинаково подошли к освоению этой суммы. Все средства предполагалось потратить на публикации в подмосковных районных газетах, трансляцию радиороликов и несколько растяжек и билбордов на крупных автотрассах.

– Полтора лимона – деньги немаленькие, а что взамен? – думал Димон, листая увесистую папку с медиа-планами. – Просадить полтора лимона – плюнуть раз! А где гарантии, что будет риспонс?

Суммарный тираж газет, в которых будет размешена информация о Системах «Анти-Зевс» составлял по данным медиа-плана 2 миллиона 750 тысяч экземпляров. Тираж впечатляющий: если, как предлагают агентства, в каждом издании разместить по 5 публикаций, получится почти четырнадцать миллионов газет. Да во всем Подмосковье живет, кажется, около пяти миллионов!

Но риск есть. Вот если бы попробовать! Не всю сумму рекламного бюджета сразу вбухивать, а попробовать! Если будет хороший риспонс, то почему бы и не продолжить?

Он написал в агентства ответ, в котором благодарил за быстрый отклик на его запрос и просил уточнить, не согласятся ли они разбить медиа-план на этапы, которые можно было бы корректировать в зависимости от эффективности предыдущего этапа.

Два агентства ответили отрицательно. Они рассматривают договор как единое целое и вносить изменения в него в процессе выполнения не согласны.

В третьем агентстве как то вяло, но согласились. Димон немедленно пригласил их на переговоры к себе в Берлогу.

На следующий день к нему в кабинет вошли двое: хрупкая девушка в очках и верзила, загорелый, с массивной золотой цепью на запястье.

Девушка растеряно улыбалась, оглядывая кабинет, как видно, находясь все еще под впечатлением от территории Берлоги, от шлагбаума на въезде, от длинной узкой дорожки до самого здания, от гигантского медведя с подносом на входе.