Ханс-Петер де Лорент - Негласная карьера

– Единственное средство от однообразия и стресса – невинные шутки, – поведал Рюдигеру Томас.

Томас уже пятнадцать лет был студентом-синологом. В справочном бюро он работал три года. Время от времени Томас куда-то уезжал. В столовой, среди солидных почтовых служащих, он выглядел ярким экзотическим растением. Длинная рыжая грива до плеч, рыжая борода до груди. В пестрых широких штанах, майке и разноцветной жилетке Томас садился за стол и, прихлебывая чай, рассказывал о путешествиях по Азии. Рюдигер с удовольствием слушал эти истории, и земной шар казался ему совсем маленьким. Томас и научил его кое-каким шуткам, которые скрашивали жизнь. Например, ночью, особенно по субботам, им часто звонили подвыпившие люди и спрашивали, где находится ближайшая дежурная автостанция, чтобы купить там в ночном буфете бутылку спиртного.

– Алкашам я всегда даю телефон Армии спасения. Жалко только, что нельзя потом подслушать разговор.

Томас рассказывал занятные случаи с чудаками.

– Сегодня позвонила одна старуха и говорит: у меня есть вопрос.

– Пожалуйста, задавайте ваш вопрос. Для того мы здесь и сидим.

– Знаете, мы живем, у самой телебашни. Я вот хочу узнать, почему там не горит фонарь. Обычно его всегда там зажигают.

– Видите ли, говорю, у них фонарщик заболел. На следующей неделе выйдет на работу и зажжет.

– Ах вот в чем дело. Спасибо.

Вскоре и Рюдигеру нашлось, что порассказать. Странные бывали звонки…

– Вы не могли бы сказать, почему сегодня вывешены флаги? – спрашивала какая-то женщина.

– Никак не могу решить задачу, – жаловался школьник. – Вот послушайте: условный проход поршня составляет…

– Извини, здесь телефонная справочная… Я даю справки только о телефонных номерах.

– А на прошлой неделе мне помогли.

– Наверное, ты говорил с кем-то, кто изучает математику.

– Переключите разговор на него.

– Нас тут человек восемьдесят. Как я его найду? Да и нельзя переключать разговоры с аппарата на аппарат.

Рюдигер быстро уяснил себе, что именно не нравилось ему в новой работе. Особенно его раздражали секретарши, которые хорошо знали свои права.

– Ваш номер? – спрашивали они с самого начала разговора, и это сразу же настораживало. Тем самым ему намекали, что если им останутся недовольны, то жди жалобы. Хотя, вообще-то, они были правы. Согласно инструкции полагалось самому называть свой номер.

После столь грозного вступления секретарши обращались с Рюдигером так, будто он был диктофоном или компьютером.

– Мне нужны три номера. Первый…

Они точно знали, что за один раз можно спросить три номера. Рюдигера возмущало, когда с ним так обращались. Раздражала и самоуверенность секретарш.

Ко второй категории неприятных клиентов Рюдигер относил всех тех, кто своей бестолковостью затруднял работу, а порою задавал такой вопрос, на который вообще нельзя ответить. Правда, зато этими звонками можно было посмешить коллег в столовой.

– Алло, мне нужен телефон моего старого друга.

– Как его зовут?

– Как зовут? Я и сам все время вспоминаю, а вспомнить никак не могу.

– Но это же ваш друг, вы должны знать, как его зовут.

– Да я знаю. Мы его звали Куддель. Но вам-то небось фамилия нужна?

– Конечно. Или дайте адрес. Я назову всех абонентов в доме, и вы, может, вспомните фамилию.

– Каких-таких абонентов?

– Людей, у которых есть телефон. Вы помните, где живет ваш друг?

– Ясное дело. На самой окраине. Знаете, за трамвайной линией. Там еще от бензоколонки идет дорожка…

– А улица какая?

– Черт, как же она называется…

Тут уж бедняга Рюдигер совсем не знал, что делать. А клиент еще минут пятнадцать мучил его, а затем требовал начальника смены. Впрочем, и тот ничем не мог помочь.

Или взять разговор с одной пожилой женщиной.

– Барышня, соедините меня с фрау Янсен.

– А где живет фрау Янсен? – нарочито забасил Рюдигер.

– Видите ли, барышня, она живет там же, где когда-то жила и я. В Ноймюнстере, Килерштрассе, 6.

Рюдигер быстро просмотрел список абонентов в Ноймюнстере, но фрау Янсен не нашел.

– Алло, вы слушаете? Извините, но никакой фрау Янсен там, к сожалению, нет.

– Она там живет, говорю я вам. С шестьдесят четвертого года живет.

– И фамилия у нее Янсен? Посередине «с» или «з»?

– Да Эльфрида Янсен. Только она давно вышла замуж Янсен – это ее девичья фамилия.

– А как ее фамилия теперь?

– Не знаю, барышня. Но вы смотрите на урожденную Янсен.

Этим диалогом вполне можно развлечь коллег за обедом, однако обращение «барышня» разозлило Рюдигера. Но у Томаса и вовсе был хриплый бас, тем не менее звонившие и его называли «барышней» или «девушкой». Так что дело не в голосе Рюдигера, который кому-то показался женственным.