Владислав Дорофеев - Выкидыш

Христос был распят – ветхозаветный Иерусалим перестал быть истиной навсегда.

Ветхозаветный Иерусалим возгордился. Ветхозаветный Иерусалим решил, что он уже имеет бесконечное право на собственную землю и собственную истину. Ветхозаветный Иерусалим возомнил себя окончательным судьей.

Отторжение истины не только разрушило ветхозаветный Иерусалим, разбросав евреев на две тысячи лет по миру, но и произвело генетические изменения в природе еврея и еврейского народа, в той его части, что пошла вслед за Каиафой, – ветхозаветной. Ветхозаветные евреи перестали быть земной частью божественной истины. Но не перестали ее чувствовать. Но перестали ее представлять и проводить.

В момент распятия Христа единая еврейская нация исчезла с лица земли навсегда. Появились на свет – иудеи и христиане. Подобно льдине в ледоход Иерусалим раскололся на две части – ветхозаветный и новозаветный.

Новозаветный Иерусалим – это и Россия, это – самая протяженная в нем улица, самый большой квартал вокруг самой центральной площади, в центре которой распятие.

И даже в результате большевистской революции ветхозаветный Иерусалим не одолел новозаветного. Зато восстановился Израиль. И с конца двадцатого века начался новый исход евреев из России.

Евреи дали России очень много, сполна расплатились за убежище, защиту и сохранение, сохранность национальной культуры, религии, народа и обычаев.

Русские и евреи в расчете.

Я понял – отчего меня всю жизнь тянет к евреям, что меня с ними духовно роднит, отчего у меня жена еврейка, отчего меня в шутку называют жидом, отчего я очень понимаю евреев.

Мне свойственно то же апокалипсическое мышление, устанавливающее духовную границу земной человеческой жизни в начале ее и в конце.

Я также чужд окружающему. Мне также, чтобы получить равное, получаемому окружающими, надо быть лучше и сильнее окружающих.

Евреям на всем протяжении их изгнания из земли обетованной всегда приходится быть сильнее и значительнее, активнее, нежели местное население, – дабы преодолеть отторжение, вызываемое их чуждостью, – чтобы получить равное, получаемому окружающими.

Внутреннее глубинное презрение к окружающему миру и абсолютная внутренняя независимость – объясняют невероятную приспособляемость и адаптируемость евреев.

Вот еще один пример/параллель. Вспомним о «русском авось» – и попробуем его сличить с еврейским законом.

Верующий еврей/иудей руководствуется в жизни законом, но поскольку он считает, что его закон, а стало быть, и его мысли, согласуемые с законом, – от Бога; а потому, если он выстроил при посредничестве молитвы свои планы, то отступать от них нельзя – потому как планы эти продиктованы Богом. Вот иудей и живет по планам, утвержденным еще в законе Моисея.

Безбожный еврей продолжает жить также. Но планы его продиктованы уже не Господом, а формальной логикой. Т. е. безбожный еврей живет по формальному закону. А потому безбожный еврей, – как правило, мозговитый, но безжизненный, потому что безбожный еврей продолжает жить по планам, которые уже не продиктованы Господом.

Православный русский человек живет, полагаясь, на так называемый авось, т. е. – на интуицию. А, поскольку русский убежден, что Господь, посредством Духа Святого, управляет его душой, определяя его чувства и желания, т. е. направляя его интуицию, поэтому русский человек просто следует за интуицией. По благодати и истине от Христа. Таков сказочный, типологический – Иван-дурак, который руководствуется этим самым – «авось» .

Безбожный русский ведет внешне себя также. Но поскольку интуиция безбожного русского уже не пропитана Духом Святым, но лишь чувствами, – русский безбожник – жизнерадостный, но безмозглый, а потому податливый и пустой.

Результат всегда один.

Русский святой преподобный Серафим Саровский говорил, что евреи и русские – это два богоизбранных народа. А остальные народы – это слюна Господняя.

В результате смешивания еврейской и русской крови – выходит вечная русская тоска, наложенная на вечную еврейскую печаль. И человек мучается вечно.

Потому что в каждом православном русском сидит православный еврей.

Потому что в каждом православном еврее сидит православный русский.

Потому что в каждом русском и в каждом еврее сидит православный.

Всегда слезы наворачиваются на глаза, и сердце сжимается, когда я слышу еврейские песни, еврейскую музыку, ту, которую принято называть народной. Почему?